Вместе!

27 января российские парламентарии приняли в третьем, окончательном, чтении закон о декриминализации побоев в отношении членов семьи и других близких лиц.
Документ призван устранить неоднозначное толкование положений Уголовного кодекса, которое возникло летом 2016 года – после принятия закона об ответственности за побои в отношении близких лиц. Тогда по стране прокатилась волна родительского возмущения – пикеты, сборы подписей. Родители считали, что, если следовать букве этого закона, то внутрисемейные побои становятся более опасным нарушением, чем побои, нанесенные чужими людьми.
По мнению вице-спикера от «Единой России» Андрея Исаева, получалось так, что, если мать обнаружила в тумбочке сына наркотики и дала ему за это затрещину, то она могла стать уголовной преступницей, а если чужой дядя поставил мальчику фингал на улице, то нет. За шлепок близкого лица закон определял наказание — до двух лет лишения свободы, в то время, как за шлепок чужого — лишь административный штраф.
Поправки в статью 116 УК («Побои») предложила внести зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству, справоросс Елена Мизулина. Против 323-ФЗ — «закона о шлепках» (как его метко прозвали в народе) и за декриминализацию 116-й статьи было собрано более 200 тысяч подписей родителей, в том числе – из Новочеркасска (активистами местного отделения РВС — «Родительского Всероссийского сопротивления» собрано 1465 подписей жителей нашего города).
11 января Госдума в первом чтении решила перевести домашние побои из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения, но только если такой случай в семье произошел впервые. В случае повторного правонарушения вводится широкий набор наказаний — от обязательных работ на срок до трехсот шестидесяти часов до лишения свободы на срок до двух лет. За проект закона проголосовали все фракции.
27 января закон был принят в третьем окончательном чтении. Теперь ему предстоит получить одобрение Совета Федерации и отправиться на подпись президенту России.

На снимке: юный участник акции протеста в Туле.

Права человека

17 января Европейский суд по правам человека постановил, что российский «закон Димы Яковлева» дискриминирует американцев. Иск в суд был подан американцами, которые начали процедуру усыновления российских детей, но не успели довести ее до конца из-за принятия закона.
ЕСПЧ признал «закон Димы Яковлева» противоречащем ст. 14 Европейской конвенции о защите прав человека (запрещение дискриминации). По решению Европейского суда Россия должна выплатить в качестве компенсации 45 несостоявшимся усыновителям 75 тыс. евро, а также оплатить судебные издержки в 13,6 тыс. евро. При этом в ЕСПЧ считают, что закон не нарушил права детей. В свою очередь Минюст России уже заявил, что намерен оспаривать вынесенное решение.
«Закон Димы Яковлева», по которому американским гражданам запрещено усыновлять детей из России, вступил в силу с 2013 года.
Этот закон был назван в память о двухлетнем российском мальчике, погибшем после того, как приемный отец-американец запер его на солнцепеке в автомобиле, а также в память обо всех маленьких россиянах, погибших и пострадавших от рук приемных родителей в США.
Один из первых федеральных скандалов, связанный с законом, произошел накануне его принятия в Челябинской области. Детдомовец Максим Каргапольцев должен был уехать в американскую семью, но из-за бюрократических проволочек усыновление затянулось, а с 1 января 2013 года стало невозможно.
История четырнадцатилетнего подростка прогремела на всю страну: он написал тогда письмо президенту Владимиру Путину с просьбой разрешить его усыновление семейной паре из США. Но, увы… закон есть закон.
Однако Максим не потерял связь с американской семьей Уолленов, желавших его усыновить, и летом прошлого года гостил у них в Вирджинии. Юноша планирует завершить образование, а затем жить и работать в США – правда, уже не как член семьи Уолленов…
Но вернемся к решению Европейского суда о «законе Димы Яковлева».
Минюст России полагает, что ЕСПЧ неоправданно расширил толкование правоотношений, сложившихся между гражданами США и детьми-сиротами, подведя их под понятие «частная жизнь». В Минюсте ссылаются на «отсутствие каких-либо реальных семейных отношений и тесных межличностных связей между детьми-сиротами и американскими заявителями». В то же время, подчеркивают там, ЕСПЧ не ставит под сомнение право российских властей самостоятельно регулировать на национальном уровне процедуры усыновления. Более того, Европейский суд пришел к выводу об отсутствии нарушения положений ст. 3 Конвенции (запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения), констатировав, что дети-сироты, находящиеся в Российской Федерации, получали адекватную медицинскую помощь, включая своевременное диагностическое обследование, проведение необходимых медицинских анализов, доступное лечение. Также, подчеркивают в Минюсте, Европейский суд не согласился с утверждениями заявителей о том, что квалифицированная медицинская помощь большинству детей-сирот может быть доступна только на территории США. Суд не стал высказываться, допустим ли в принципе запрет усыновления для граждан США или для всех иностранных граждан, и не стал оспаривать тезис о том, что до заключения соглашения в США имелись проблемы с обращением с российскими детьми.
Сенатор Елена Мизулина назвала действия ЕСПЧ вмешательством во внутренние дела России, которая не ратифицировала Гаагскую конвенцию о защите детей и потому «не связана обязательствами в области международного усыновления». Председатель комитета Совфеда по социальной политике Валерий Рязанский пообещал, что Россия проигнорирует это решение, поскольку у нее есть «суверенное право принимать решения в рамках своего понимания». Соавтор «антисиротского закона», депутат-единоросс Ольга Баталина выразила уверенность в том, что американцам нужны были только деньги и «никакого отношения к детям решение суда не имеет». С критикой решения ЕСПЧ выступила 17 января детский российский омбудсмен Анна Кузнецова.
А вот председатель Совета по правам человека при президенте России Михаил Федотов высказался в поддержку решения ЕСПЧ, но напомнил, что «закон Димы Яковлева» был реакцией на «список Магнитского», принятый в США. Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова на своей странице в Instagram по итогам встречи с председателем Европейского суда по правам человека Гвидо Раймонди написала, что вердикт ЕСПЧ является «взвешенным решением». Москалькова рассказала, что в ходе встречи они обсудили «проблемные вопросы работы ЕСПЧ по рассмотрению обращений граждан России». В свою очередь «руководство ЕСПЧ» отметило «огромный прогресс России» по защите прав человека. Москалькова добавила, что за последние четыре года число обращений россиян в ЕСПЧ сократилось с 40 тыс. до 8 тыс. в год.
Есть, правда, и другая статистика – самого Европейского суда. И она не вызывает такого оптимизма. В обнародованных 26 января данных суда говорится, что среди стран — членов Совета Европы с самым высоким числом вынесенных судом постановлений по нарушению по крайней мере одной статьи Конвенции в 2016 году были: Россия (222), Турция (77), Румыния (71), Украина (70), Греция (41) и Венгрия (40).
В России, сообщает ЕСПЧ, чаше всего нарушалось право на свободу и безопасность (153), а также статьи конвенции, связанные с обращением, нарушающим человеческое достоинство. Примечательно, что в 2016 году суд вынес почти в два раза больше решений в отношении РФ, чем в предыдущем — тогда их было 116.
В целом наибольшее количество нарушений в 2016 году связано с правом на свободу и личную неприкосновенность (286), бесчеловечным или унижающим достоинство видом обращения (193) и правом на справедливое судебное разбирательство (176).

Татьяна Владимирова.