В свете рампы
«Если б смысл театра был только в развлекательном зрелище, быть может, и не стоило бы класть в него столько труда. Но театр есть искусство отражать жизнь».
К.С. Станиславский
Донской театр драмы и комедии имени В.Ф. Комиссаржевской Казачий драматический театр открыл свой юбилейный 190-й сезон. Ваши аплодисменты, господа! Подумать только… Каких-нибудь десять лет отделяют наш театр от двухвекового юбилея. Сколько пережито за многие-многие годы и театром и в театре. Здесь взлетали к звездному олимпу талантливые актеры и уходили в небытие случайные люди, рождались артистические семьи и вырастали в суете закулисья театральные дети. Здесь, как нигде в другом месте Зритель раскрывал свою душу навстречу тому, что называется Жизнью во всех ее проявлениях, потому что зрительный зал театра – именно то место, где мы вольны всласть посмеяться и от души всплакнуть, ведомые нитью, врученной нам жрецами Сцены. Об этом и о многом другом говорила, открывая юбилейный сезон директор театра Полина Конышева. «Пожелайте нам удачи!», — напоследок сказала она. Так говорят только самым близким людям. Тем, кому доверяют и ради кого живут…
К торжественному открытию театрального сезона коллектив театра подготовился с тонким изяществом. Никакой помпезности, несмотря на солидную дату. Лишь совершенно роскошная в смысле содержания выставка в театральном фойе и встречавшие гостей звуки духового оркестра, свидетельствовали об особенности момента. Где-то там, за кулисами, перед премьерой волновался режиссер Игорь Черкашин, и вместе с ним все создатели спектакля. А. Островский, «Бесприданница». Спектакль непростой, обыгранный разными театрами и кинематографом настолько много раз, что, казалось бы, чем еще можно «зацепить» зрителя, тем более после экранизации, вживившей в зрительское сознание несокрушимые образы Паратова-Михалкова и бесприданницы-Гузеевой. Однако выбор был неслучаен. Нынешний театральный сезон совпал с годом 150-летия великой Веры Комиссаржевской, начинавшей свой блистательный путь будучи актрисой новочеркасского театра. А в роли Ларисы Вера Федоровна покорила искушенную театральную публику Санкт-Петербурга.
«Смешные люди – самая печальная часть любой трагедии».
Дмитрий Калинин, Новый Арт Театр.
Режиссер Игорь Черкашин заявил свою «Бесприданницу», как трагикомедию. Озадачил – не то слово! Над чем, думали многие из нас, в этой пьесе можно не то что посмеяться – поиронизировать? Человеческие пороки – жестокость, жадность, подлость, снобизм и сребролюбие – сокрушали множество судеб во все времена. Именно поэтому Островский актуален по сей день. Но ведь мы, россияне, отличаемся от всего остального мира еще и тем, что способны смеяться над самыми, казалось бы, печальными моментами действительности. А день сегодняшний, изобилующий десятками артистов-разговорников, жестко и саркастически высмеивающих даже то, чего нам впору стыдиться, еще раз подтверждает правоту старика Аристотеля, утверждавшего, что: «Комедия имеет намерение отображать людей худших, а трагедия — лучших, чем существующие». Контраст. Он утвержден самой жизнью, и режиссер точно и выверено провел его через созданные вместе с актерами знакомые нам с детства образы. Они оказались контрастно-другими и безоговорочно убедительными. Жадная и продажная Харита Игнатьевна Огудалова, превратившая собственную дочь в товар, — персонаж, ничего, кроме отвращения не вызывавший. Заслуженная артистка РФ Валентина Иванкова, сыгравшая эту роль, высмеяла алчность своей героини гениально и ровно до той степени, чтобы никому и никогда не захотелось быть на нее похожими. Мокий Парменыч Кнуров (заслуженный артист РФ Александр Коняхин) – пренеприятный тип, купчина, возомнивший себя хозяином жизни, как оказалось, удивительно смешон, потому что маэстро Коняхин «наградил» его индюшиной чванливостью, причем некоторый гротеск в этом случае лишь укрепил впечатление. Алексей Ситников не раз заставил зрителя посмеяться над своим героем – молодым богатым купчишкой Вожеватовым, находящим развлечение в том, что покупает за деньги человеческие слабости. Для него человеческие жизни – крапленые им самим карты в колоде, и он, не задумываясь, в нужный ему момент играет ими и наблюдает чужое падение. Ему весело от очередной агонии. Ужасно, не правда ли? Но Ситникову по замыслу режиссера удалось сделать персонаж смешным и порой нелепым в своей самонадеянности. Это Вожеватов думает, что дьявольски умен и вечно удачлив. Мы-то понимаем, что над ним можно и должно смеяться, как над клоуном. Роли второго плана заслуживают особого слова. Как всегда потряс своим тончайшим актерским чутьем заслуженный артист РФ Александр Иванков. Пара-тройка небольших эпизодов с участием его героя – буфетчика Гаврилы – с абсолютным попаданием погрузили зрителя в атмосферу и колорит буржуазной эпохи Островского. Степан Демаков, сыгравший слугу Ивана, стал достойным партнером Александра Ивановича – слуга вышел отменный и режиссерскую задачу, — где нужно поддать смеху, выполнил отлично. Спивающийся актеришка по прозвищу Робинзон, за рюмку готовый прыгать в угоду хозяину, хоть медведем, хоть мартышкой, изредка пытается изображать из себя личность, но и в этих потугах смешон до неприличия. Таков персонаж Олега Хаустова. На «сладенькое» — тетка Карандышева Ефросинья Потаповна… Неуклюжая, ковыляющая, как престарелая утка, тетка. Она мнит себя рачительной и умной хозяйкой, и весь белый свет для нее – дураки и транжиры. И нет для нее большей радости, чем копейку сэкономить, а что до страстей, вокруг нее творящихся – так это блажь и глупость несусветная – с жиру бесятся люди… Такова героиня Ольги Ситниковой. Узнать в смешной нелепой старухе молодую, красивую актрису просто невозможно. Совсем недавно Ольга играла гордую и прекрасную королеву Элинор Аквитанскую в пьесе Дж. Голдмена «Лев зимой». Нынешнее преображение актрисы кажется нереальным, но глаза зрителей видели то, что происходило на сцене, и было это потрясающе! Роли второго плана сыграны были так, что вспоминаются с не меньшим удовольствием, чем главные герои спектакля.
«Единственный царь и владыка сцены — талантливый артист».
К.С. Станиславский.
Паратов, Лариса, Карандышев… Можно ли назвать эту злую комбинацию судьбы любовным треугольником? Двое из них любят, но не друг друга. Третий – не любит никого, кроме себя и ничего, кроме денег. И, тем не менее, их судьбы переплелись настолько тесно, что разорвать эти незримые узы невозможно, не причинив смертельной травмы… кому из них? Я не люблю фильм «Жестокий романс». Совершенно соглашаюсь с гениальностью игры актеров, но не люблю. Потому что после просмотра было тягостно и тоскливо. Душили слезы, но даже дав им волю, облегчения уставшей от чужой боли душе не получала – безысходность и неотвратимость трагичности проблемы. Нынешняя премьера явила миру совсем иных главных героев пьесы. Мы часто бываем в плену у стереотипов, влюбляемся в образы, однажды созданные, и не хотим их отпускать. Для моих современников Лариса Огудалова – персонаж, созданный всенародно признанной бесприданницей-Гузеевой, девушкой тихой и кроткой, в каждом жесте и поступке – жертвенность. Она – жертва недобрых людей и человеческих пороков. Лариса, которую мы увидели на сцене нашего театра, — другая. Она не позволила считать себя жертвой. Она – героиня, чувствующая ярче и глубже всех окружающих, знающая про эту жизнь много больше, нежели все, кто ее окружает и вовлекает в бесовский хоровод пошлости, жестокости и духовной скудости. Наша Лариса идет за своей любовью страстно, смело, решительно. Она бросила вызов обществу, условностям, собственному выстраданному опыту. Она – борец и победитель, потому что не позволила своим мучителям насладиться задуманным ими финалом. Эта девушка, преданная матерью и проданная всеми, уходила из жизни, наказывая своих мучителей своей жалостью к ним и своим прощением за ее гибель. Почтеннейшая публика, встречайте — на сцене Казачьего драматического театра Елена Тоцкая! Актрисе пришлось, пожалуй, труднее всех. Мало того, что она, следуя видению режиссера, ломала прежние стереотипы, так еще и начало работы над спектаклем пришлось на время выхода Елены на службу после рождения дочери. Похоже, перерыв в работе нисколько не сузил актерский диапазон молодой актрисы, а пришедшее материнство лишь придало еще больше женственности и очарования.
Эдуард Мурушкин, полюбившийся новочеркасской публике в роли Ричарда Львиное сердце в «Льве зимой» и горемыки-соседа в «Очень простой истории» сыграл роль Паратова. Режиссер увидел его совсем другим. Красавец-сердцеед, мот и прожигатель жизни, превыше всего только выгода. Соперничать с ней может лишь кураж. Он управляет в угоду собственным интересам всем, до чего дотянется. Таким мы его знаем, таков Паратов, создаваемый множеством артистов. На сцене нашего театра он был другой. О нем заговорили и заспорили. Где этот лоск, утонченность, к которой приучил нас Михалков? Где эта томность, вовлекающая как в омут трепетные женские души? Мурушкин показал нам Паратова-купчину, коим тот и является на самом деле. От привычного образа – лишь белый костюм, но ноги обуты в сапожищи, которыми он с привычным удовольствием топчет чужие жизни. Этот персонаж многим показался более убедительным, чем его предшественники.
И, наконец, Карандышев. Вместо бесцветного человечка, позволившего обществу считать себя мелким во всех отношениях существом, изредка делающим попытки приподняться над плинтусом бытия, мы увидели человека страстного, честного перед самим собой. Этот Карандышев сделал неуклюжую, но отнюдь не робкую попытку выдернуть себя в высший круг общества. А поняв и прочувствовав трагизм своей ошибки, он яростно и зло обличает то самое общество, в которое так стремился. Игорь Лебедев. Актер недюжинного таланта, мастер драматического монолога. Он создал этот образ. Ему удалось сделать зрителя соучастником в выполнении своей актерской задачи. Его отчаянный монолог, выплеснутый в зал, казалось, был обращен к каждому зрительскому сердцу:
— Да, это смешно… Я смешной человек… Я знаю сам, что я смешной человек. Да разве людей казнят за то, что они смешны? Я смешон — ну, смейся надо мной, смейся в глаза! Приходите ко мне обедать, пейте мое вино и ругайтесь, смейтесь надо мной — я того стою. Но разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его!(…)
Но знайте, что и самого кроткого человека можно довести до бешенства. Не все преступники — злодеи, и смирный человек решится на преступление, когда ему другого выхода нет. Если мне на белом свете остается только или повеситься от стыда и отчаяния, или мстить, так уж я буду мстить. Для меня нет теперь ни страха, ни закона, ни жалости; только злоба лютая и жажда мести душат меня. Я буду мстить каждому из них, каждому, пока не убьют меня самого. 
…Режиссер задумал показать зрителю, что Островский по-прежнему актуален. Нам по-прежнему есть о чем подумать…
Премьера состоялась, господа. В репертуаре Новочеркасского драматического театра новая жемчужина – трагикомедия «Бесприданница». Над спектаклем трудились замечательные талантливые люди. Художник-постановщик Степан Зограбян вместе с художником по свету Ириной Вторниковой нашли очень гармоничное решение режиссерского замысла. Декорации легко и изящно трансформировались для перемены мезансцен. При этом (снова виват режиссеру!) особый шарм действу придавали актеры массовых сцен, которые, неся смысловую сценарную нагрузку, полностью преображали сцену. Художнику по костюмам Наталье Земалиндиновой было сказано много комплиментов в этот вечер – костюмы и впрямь получились выше всяких похвал! Давний друг театра, хормейстер Елена Мещерякова помогла главной героине украсить свою роль великолепным исполнением русского романса. Романс был настолько хорош, что осталось сожаление, — хотелось слушать еще. И увидеть действо еще раз. Непременно увидеть…
Ирина Гаврилова.
А насчет педагогики… Виктор также много лет работал с нашей детворой – с ребятами классов, где учатся дети «частных лавочников». Отлично работал! Водил в походы, учил разжигать костер и искать клады. Он автор многих статей, где главные герои – дети. Рисовал иллюстрации к детским книжкам, выпущенным «ЧЛ». В 2003 году В.А. Куликов стал победителем городского конкурса журналистов «Вдохновение» в номинации публикаций о детворе.