Уходят люди… Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
Евгений Евтушенко.

Михаил Иванович Крайсветный. Он был историком, археологом, исследователем. Он был членом Фонда Новочеркасской трагедии, благодаря которому cделано, казалось бы, невозможное – найдены могилы жертв расстрела, которых тайно захоронили в разных местах Ростовской области. Михаил Иванович был другом «Частной лавочки», на страницах которой появлялись его публикации. Эта статья напечатана в № 44 от 9 ноября 2006 года. Предисловие — редактора «ЧЛ» Елены Надтоки.

КАДАМОВСКИЙ ДВОРЦОВЫЙ КОМПЛЕКС ИЛИ … СКЛАД?

Все газеты любят проводить экспедиции. Особенно если летом и путь-дорога лежит на море… Впрочем, журналисты под флагом экспедиций отправляются и в глухую тайгу, поднимаются в высокие горы: ищут аномалии, снежного человека, «потерявшиеся» атомные бомбы… «ЧЛ» отправилась искать следы людей, живших многие тысячелетия назад на донской земле.

Вообще-то эти следы нашли до нас. И не потому что искали. А потому что вели газопровод и оказались в зоне памятника архитектуры. Начали копать и нашли ЧТО-ТО. В результате все лето на месте обнаружения ЧЕГО-ТО стоял лагерь и археологи с помощниками (всего полторы сотни человек) работали лопатами, ножами, вениками…

Обо всем этом нам рассказал археолог Михаил Крайсветный. И мы решили: едем! Посмотрим своими глазами. Было уже не лето, хотя еще вполне тепло. Но как нельзя лучше пригодился походный самовар Крайсветного, конфеты-бараночки и более солидные продукты питания. В экспедицию мы взяли: сотрудников «ЧЛ», археолога, историков, трех детей, одного мужа и одну собачку по кличке Соня. Компания вышла дружная, а увиденное потрясло. Но об этом лучше других расскажет археолог.

Михаил Иванович Крайсветный и его легендарный самовар.

Закончилось лето… а вместе с ним и основной полевой сезон у археологов. Десятки, если не сотни, экспедиций работали на всей территории необъятной России. Были раскопаны сотни курганов и грунтовых могильников, стоянок и селищ, десятки поселений и городищ. Каждый из раскопанных памятников принес какие-то новые материалы, а, следовательно, новые данные по истории наших предков.

Более десятка археологических экспедиций работали и на территории Ростовской области. Как всегда велись запланированные практикантские раскопки студентов Ростовского госуниверситета и педуниверситета, вели охранно-спасательные исследования археологические организации. Кто что раскопал, станет известно уже зимой, при личных встречах, а о наиболее интересных находках будет доложено на ежегодной итоговой конференции в г. Азове. Но об одном открытии хотелось бы рассказать сейчас.

Экспедиция Донского археологического общества (ДАО) под руководством Виктора и Алексея Цибрия работала недалеко от Новочеркасска, на речке Кадамовке. Там ведется строительство магистрального газопровода и, как всегда, было проведено обследование зоны строительства. Оно выявило признаки археологического объекта – раннесредневекового поселения VIII–X веков, т.е. времени вхождения Подонья в состав Хазарского каганата.

Обычный, рядовой объект, подлежащий обязательному исследованию в связи с угрозой его полного уничтожения строителями. Можно отметить, что в 1976 году при строительстве первой очереди газопровода, обязательного по законодательству согласования с органами охраны памятников заказчик строительства не проводил, чем он не только нарушил Закон, но и, как оказалось, уничтожил значительную часть памятника.

Экспедиция «Частной лавочки» на месте раскопок.

Поселение находится на левом пологом берегу речки Кадамовки. Археологические работы проводились на довольно значительной площади, что было обусловлено спецификой строительства и размерами поселения. Вначале исследовался обычный культурный слой раннесредневекового поселения: хозяйственные ямы, остатки жилищ и т.п. Обнаруженные находки представляли собой обломки керамической посуды, кости животных и рыб, поделки из кости и прочее. Значительный интерес представляет находка святилища(?). На небольшой площадке лежали шесть коров, а сверху останки лошади. Вероятно, это было какое-то жертвоприношение. Но чего-то необычного никто не ожидал. Правда, в заполнении хозяйственных ям встречались фрагменты керамики другого времени и другой культуры. Скорее всего, исследуемое поселение «село» на более раннее, которое существовало еще в I тыс. до н.э. и относилось к срубной эпохе поздней бронзы. Такая картина вполне обычна на донской земле, ведь «свято место пусто не бывает». И очень часто на месте одного поселения впоследствии возникают другие, в более поздние времена.

Но при площадной зачистке почвы на уровне материка, т.е. чистой глины, как этого требует методика раскопок, были выявлены огромные пятна ям прямоугольной формы, возможно, жилища. По методике – все нарушения нормального почвенного слоя должны быть раскопаны, т.к. подобные нарушения являются результатом человеческой деятельности. Для выяснения времени строительства и назначения обнаруженных сооружений было необходимо исследовать эти заглубленные в материковую глину конструкции.

Выбрав заполнение прямоугольных ям, археологи поняли, что это остатки зданий полуземляночного типа. Вдоль стенок вертикальных котлованов шли ямки от опорных столбов стен строений. Эти столбы переплетались ветками и обмазывались глиной, в результате чего получались довольно прочные и теплые стены. Такие же опорные столбы находились внутри помещений, по их расположению можно установить тип крыш. Они были двух- и четырехскатные. В принципе, жилища привычной архитектуры, но площадь помещений необычно велика. Размеры строений варьируют от 300 до 640 кв.м.!

Особенностью раскопанных зданий, а их около десятка – целый комплекс, является то, что вход снаружи имеет только одно помещение, все остальные соединены между собой крытыми галереями – коридорами. Если предположить, что крыши были плоскими, помещения могли иметь выходы через крышу. Подобные здания, только из глинобитного кирпича, известны на поселении Аркаим (эпоха средней бронзы) находящемся на Южном Урале и датируемом XVII –XV вв. до н.э. Но там они жилые и представляют собой крепость. Кадамовские же здания, кроме одного, похоже, не были жилыми, т.к. в них отсутствуют очаги для обогрева и приготовления пищи. Одно из помещений имеет несколько рядов продольных и поперечных опорных столбов, вероятно, это были опоры внутренних перегородок. Внутри некоторых из «комнат» имеются очаги. Возможно, это были жилые или производственные помещения. Кстати, одна из обычных жилых полуземлянок, площадью 30 кв. м, здесь есть. Это двухкамерное (комнатное) жилище с традиционным очагом и остатками жизнедеятельности: фрагментами посуды, костями животных и т.п. По предположению археологов, здесь жил обслуживающий персонал всего комплекса.

Обнаруженные обломки сосудов дают время сооружения комплекса – X-VIII вв. до н.э. Эта дата подтверждается находкой обломка бронзового кинжала (?) и серпа с характерным крючком на конце (такие бронзовые серпы можно увидеть в экспозиции Музея истории донского казачества). Это период позднего бронзового века, предшествующий появлению железа, первыми носителями которого в наших степях были киммерийцы. Многочисленные исследования поселений этого времени говорят о том, что население данной культуры занималось скотоводством и имело развитое земледелие. Они прекрасно знали металлургию бронзы, были замечательными ремесленниками в обработке камня и кости.

Но для чего предназначались огромные сооружения? Это пока загадка для археологов. Особый интерес вызывает одно из помещений необычной формы. Это огромный зал площадью 640 кв. м. Как и во всех помещениях, вдоль стен идут столбовые ямки, но стены были не вертикальными, а наклонными вовнутрь и изготовлены из мощных деревянных брусьев, подогнанных друг к другу. В центре кровля поддерживалась двумя рядами столбов, причем четыре из них следует назвать из-за своей массивности прямоугольными колоннами. В это помещение ведут два крытых перехода. Пол слегка вогнут и прокален до кирпичной прочности. Такие же полы имеются и в других помещениях, а в одном зафиксирован ремонт пола. Вероятно, по мере истирания пола, сверху наносился слой глины и его также прокаливали до прочности кирпича. Внешне это сооружение должно было быть похоже на прямоугольную в плане пирамиду. К сожалению, нельзя установить ее форму. Если она была с вершиной, то ее высота могла составлять 25-30 метров, о чем дают возможность предполагать угол наклона стен и мощные внутренние колонны. Но в этом случае встает вопрос о соединении балок или досок в длину. Возможно, сооружение имело плоскую крышу и вид усеченной пирамиды. В любом случае, здание пирамидальной формы и таких размеров обязывает пересмотреть наши знания об инженерных навыках и опыте народа, жившего три тысячи лет назад.

Основной вопрос о назначении всего комплекса остается открытым. Может быть, это были складские помещения для хранения зерна или сена? Или крытые загоны для скота? Производственные помещения? Но никаких остатков зерна, запасов глины, костей для обработки, шлаков или других подобных находок нет. Полы были буквально подметены. Не исключен вариант использования помещений как общественных зданий для проведения массовых мероприятий – собраний и т.п. Возможно, это храмовый, культовый или дворцовый комплекс, или своеобразный «Дворец съездов» для проведения общих собраний огромного племени, с гостиницей (помещение с комнатами), помещениями для совещаний отдельных родов и общим залом принятия решений. В общем, пока вопрос остается открытым.

Члены экспедиции во время отдыха. М. Крайсветный — слева с видеокамерой.

Возможно, в будущем, при продолжении раскопок, удастся ответить на этот вопрос. Но уже сейчас можно говорить о том, что общество, построившее этот комплекс, находилось, как минимум, на стадии разложения родового строя и становления протогосударства. Создание столь величественного комплекса, для чего бы он не предназначался, требовало колоссальных затрат времени и труда, требовало огромного количества рабочих рук для его строительства. А такое количество сил и энергии на непроизводительный труд могла сконцентрировать только сильная и твердая власть. Если только этот комплекс не был ритуальным или храмовым, когда участие в строительстве является благим поступком и каждый стремится приложить свои силы. Но, в любом случае, обнаруженный на Кадамовке комплекс строений является выдающимся сооружением наших далеких предков. К сожалению, он уже частично уничтожен, и это уничтожение продолжается строительством газопровода. А ведь он является уникальным памятником истории и культуры не только для Дона, но и всей нашей многонациональной России.

Михаил Крайсветный, археолог.

В ночь на 9 мая 1945 года на Центральном аэродроме имени Фрунзе приземлился самолет «Ли-2», доставивший в Москву Акт о капитуляции фашистской Германии и Знамя Победы. Историческую миссию выполнил экипаж Алексея Семенкова, командира 2-го севастопольского авиационно-транспортного полка ГВФ. Советские граждане узнали о подписании капитуляции в Карлсхорсте из сообщения Совинформбюро 9 мая 1945 года в 2 часа 10 минут ночи по московскому времени, из уст легендарного диктора Юрия Левитана.

Б. Постников Возвращение

Старшее поколение помнит, что широко отмечать День Победы начали только при Брежневе. А до этого День Победы был рабочим днём, а не красным днем календаря. Конечно, ветераны встречались между собой, выпивали по сто грамм или больше, вспоминали каждый своё, кто с радостью, кто со слезами … С тех пор День Победы отмечается всё масштабнее. Всё меньше остаётся фронтовиков. Всё больше открывается архивов. Мы узнаём неизвестные доселе эпизоды войны, фамилии героев и обычных фронтовиков и фронтовичек, коим несть числа. Стараемся заботиться о ветеранах. Увы, получается не всегда. Главное – помнить о них и тогда, когда отгремят салюты и фейерверки Дня Победы. Праздника со слезами на глазах.

Студенты Новочеркасского колледжа промышленных технологий и управления стали гостями Региональной общественной правозащитной организации Союз «Женщины Дона», где состоялось очередное занятие из цикла «Творческая мастерская «Зеркало Мира». Оно было посвящено предстоящему 75-летию Победы и окончания Второй мировой войны. Студенты подготовили сообщения о нацистских лагерях смерти, о Холокосте, а также о том, что происходило в их родных городах в период Великой Отечественной войны. Во время компьютерной презентации о злодеяниях фашистов классный руководитель Т.Г. Коноплёва рассказала о своих впечатлениях при посещении лагеря смерти Бухенвальд и музея, организованного на его территории. Говорили также о том, что мало помнить войну – нужно прилагать усилия, чтоб любые разногласия решались мирным путём, а не перерастали в вооружённые конфликты и войны. И это зависит не только от глав государств, но и от каждого человека.
В заключение были вручены благодарственные письма директору НКПТиУ Г.Н. Григорьевой, руководителю Клуба интернациональной дружбы «Меридиан» Т.Г. Коноплёвой, и студентам – участникам интерактивных занятий «Творческая мастерская «Зеркало мира».
«Мы уверены, — написали организаторы, — что понимание идей Культуры мира и миротворчества, стремление к взаимопониманию и ненасильственному разрешению конфликтов помогут Вам на жизненном и профессиональном пути, что мирное будущее зависит от молодых, а значит, и от Вас!»

Утраты

Совсем недавно, в марте этого года мы отмечали 90-летие члена Союза журналистов СССР Ариадны Сергеевны Юрковой.  Вспоминали всю ее славную биографию, обещали прийти с цветами на столетие.

В мае по состоянию здоровья Ариадна Сергеевна не смогла быть участницей городской отчетно-выборной  журналистской конференции, но через коллег передала свои пожелания по кандидатуре нового руководства, дала оценку работы «старого». Она, как всегда, была активна, была в гуще событий, и никто тогда не думал, что до последних минут журналиста Юрковой осталось совсем немного.  Журналиста – с большой буквы.

Работу Ариадны Сергеевны – 75-летие творческой деятельности! – не нужно оценивать.  Только за ее многолетний поиск, восстановление по крупицам и предание гласности многих неизвестных и малоизвестных подвигов советских воинов в Великую Отечественную войну она достойна – по праву – низкого поклона и, простите, фронтовики, боевых наград наравне с вами.

В ночь с 23 на 24 июня Ариадны Сергеевны не стало.  Мы искренне соболезнуем родственникам и близким А.С. Юрковой.

Редакция газеты «Частная лавочка».

Утраты

В редакцию «ЧЛ» пришел некролог:

Ушел из жизни Владимир Фомин — российский журналист, создатель издательского дома «Крестьянин».
После окончания Киевского государственного университета Владимир Кузьмич работал во многих средствах массовой информации: «Алтайской правде», «Радянськой Украине», «Правде», «Социалистической индустрии», «Литературной газете».
7 января 1987 году в «Литературной газете» вышла его статья под названием «Как они нас хоронили». Это был один из первых материалов в «перестроечном» СССР, который честно называл вещи своими именами, невзирая на посты и должности. Статью читала вся страна…
В 1990 году Владимира Кузьмича избрали народным депутатом РСФСР по Неклиновскому избирательному округу Ростовской области. Он разрабатывал законы о социальном развитии села, новых формах хозяйствования на земле.
В 1991 году В.Фомин создал газету «Крестьянин», стал её главным редактором. Сегодня ИД «Крестьянин» занимает одно из ведущих мест среди печатных медиапредприятий Юга России…
Владимир Фомин — лауреат премии Союза журналистов России «Золотое перо» 2001 года в номинации «За создание и руководство газетой нового типа». В 2007 году вместе с журналистами издательского дома Александром Обертынским и Виктором Шостко удостоен премии Правительства России в области печатных средств массовой информации.
В 2008 году Союз журналистов России наградил В.Фомина почетным знаком «За заслуги перед профессиональным сообществом».
В одном из материалов в журнале «Журналист», отвечая на вопросы традиционной анкеты о мечтах и планах, Владимир Кузьмич ответил: «Независимый, процветающий издательский дом «Крестьянин»». Он вкладывал душу и талант в свое детище, свято веря, что труд и стремление к истине помогут завоевать любовь читателя.
Все сбылось. Вот только место его в журналистских рядах теперь пусто. И занять его никому не дано…
Соболезнования родным и близким Владимира Кузьмича, его коллективу и коллегам.

Областное правление
Союза журналистов России.

В «ЧЛ» хорошо знали Владимира Кузьмича. Не раз консультировались в его юридической службе – в ИД «Крестьянин» были очень сильные юристы. Такой, казалось бы, мирной, сельскохозяйственной газете приходилось сражаться в судах за каждое свое слово. С большими «шишками»! Фомину очень нравилось наше название – «Частная лавочка», и каждый раз, встречая меня на каком-нибудь журналистском форуме, он говорил: «Зарегистрируй название, украдут!».
Умер Владимир Кузьмич в один из морозно-снежных январских дней. Сразу, быстро – вышел гулять с собакой, упал. Смерть. В заваленное снегом село, где он жил последнее время, добраться было невозможно. Возникли проблемы с похоронами – разного рода справками и печатями. Безнадежно застряли в Ростове приехавшие проститься с Фоминым родственники…
И в эти дни организации похорон Владимира Кузьмича – ирония судьбы! – все вспоминали его статью, вышедшую в 1987 году в «Литературной газете» — «Как они нас хоронили». «Его знаменитая статья <…>, — написали в некрологе журналисты «Крестьянина», — буквально взорвала страну. Сращение партийных функционеров с криминалом, тотальная коррупция, открытая демонстрация уголовно-партийным миром своей безнаказанности потрясли читателей…».
Мне захотелось сегодня вспомнить эту статью. Я нашла ее в Интернете. Не думаю, что она будет интересна всем. Но тем, кто в первые годы перестройки жил ожиданием больших перемен, кто искренне верил, что завтра все будет иначе, думаю, перечитает ее не единожды. И вспомнит, что перестройка начиналась со свободы слова. И Владимир Фомин был одним из тех, кто сказал свое слово тогда – на весь еще Советский Союз.
История повторяется, как фарс. И в меньшем масштабе. Что-то в последнее время у нас в Новочеркасске вновь зазвучали фамилии из «гвардии» бывшего мэра – генерала Волкова. Как-то опять на слуху Лагоша, Конюшинская, Ермакова, Ключко. Поговаривают о возврате в городские круги из «губернии» Бондарева… Помнится, «гвардия» не всегда ладила с Уголовным кодексом: есть осужденные «гвардейцы», есть те, на кого открывали и закрывали уголовные дела (срок давности заканчивался), кто-то проходил свидетелем… В итоге все они дружно гнобили наш город. И если они вернутся, то чтобы похоронить нас: все то, что ожило, вырвалось из плена, что удалось восстановить за четыре года, прошедшие со дня расставания с Волковым.
Вот почему я еще раз перечитала старую статью Владимира Фомина и хочу, чтобы вы ее прочитали. Ведь мы хотим жить, не правда ли?

Елена Надтока.

P.S. А вообще – очень актуальная публикация, будто и не прошло 26 лет…

Утраты

Ушла из жизни Лидия Андреевна Новак, историк-краевед, талантливый музейный работник, ветеран Великой Отечественной войны. Свой жизненный путь Лидия Андреевна посвятила изучению и сохранению донской истории, культуре и этнографии донских казаков. На протяжении многих лет она являлась научным руководителем музея истории донского казачества, Старочеркасского историко-археологического музея-заповедника, возглавила создание музея истории Новочеркасской ГРЭС и поселка Донского. Ее научные сообщения звучали на научных конференциях Москвы и Ленинграда (Санкт-Петербурга).
Л.А. Новак была одним из авторов этнографических изданий «Как у нас-то было на Тихом Дону», «Казачий курень», удостоенных дипломов международной выставки «Книга 75». За работы в области музееведения Лидия Андреевна была награждена медалью «За трудовое отличие». До последних дней Л.А. Новак интересовалась жизнью музея, была мудрым наставником и советчиком.
Светлая память о Лидии Андреевне Новак навсегда сохранится в сердцах донских историков, краеведов и музейных работников. Выражаем глубокое соболезнование родным и близким.

Коллектив Новочеркасского музея истории донского казачества.

Утрата

Я не хочу об этом писать – умер Владимир Никифорович Репников. Все, что угодно, я могу написать об этом человеке, только не это. Но… надо…

Кем он был? Не сказать одним словом. Художник, писатель, преподаватель, архитектор, строитель, журналист. Наш друг, «частный лавочник». Веселый, добрый. Впрочем, стр-р-рашно разозлить его могли глупость и некомпетентность! Любимый и любящий. Отличный отец и классный дедушка.
Гостеприимный хозяин. Он звал нас на лично приготовленный борщ, чтобы … показать новые акварели! На мелкие неприятности (типа «упал, ударился») он отвечал искрометным четверостишьем.
Ему было под восемьдесят, когда он успешно освоил компьютер. Последним файлом стала его статья для художественного календаря «Новочеркасский Вознесенский кафедральный собор в творчестве новочеркасских художников» на 2014 год. Мы собирались принести Репникову авторские экземпляры календаря под Новый год.

…

Под Новый год мы Владимира Никифоровича похоронили.
Удивительное совпадение. Могила Репникова оказалась в двух шагах от могилы художника, искусствоведа В.И. Кулишова.
И художники творческой группы «Мишкинские бугры» уже прикинули: традиционный майский выход «к Кулишову» с выставкой в ограде его памятника свежих, только что написанных этюдов, не обойдет вниманием его нового соседа по погосту. И сто граммов на составленных в общий стол этюдниках будут, наверное, выпиты за обоих.
Нужно ли говорить, что мы – помним?..

Елена Надтока и «частные лавочники».

Памяти друга

Не стало Юрия Дмитриевича Кудрявцева — удивительного человека, нашего старого друга. Преподаватель НПИ, горный турист, поэт, журналист, спасатель. Много лет назад, когда Армения еще была республикой Советского Союза и там случилось страшное землятрясение, Кудрявцев в числе группы спасателей уехал в разрушенный Ленинакан. Группа спасла четырех человек, разбирала завалы, а вечером при свете свечи Юрий Дмитриевич писал статью о том, в чем был участником, в многотиражную газету НПИ. И умудрился передать с корреспондентом ростовского радио!
Он спасал людей, а сам в последние годы жизни оказался прикованным к постели. Но он не сдался, вел переписку через Интернет, писал рассказы… Многие из них Кудрявцев посылал нам, и мы с удовольствием их печатали. И такая от них исходила сила, такого они были полны юмора, что невозможно было поверить, что это писал человек, который никогда больше не будет ходить, не отправится в горы, просто не забежит в редакцию.
Друзья звали его «Кудрявый». Свой последний рассказ он прислал в редакцию 27 марта. 28-го спросил: «Подойдет?». Мы ответили: «Конечно!». Вот только рассказ оказался грустным, почему и залежался в редакционном портфеле, все как-то был не к месту. А теперь вот оказался «к месту»: не стало Юрия Дмитриевича Кудрявцева.
Вспомним сегодня о нем…

«Частные лавочники».

Я приехал в Цей на альпинистские сборы в сентябре, чтобы с друзьями сделать несколько восхождений. Цей — это горный район в Северной Осетии.
Базовый лагерь для нашей группы из шести человек мы решили организовать в цейской хижине. Цейская хижина — домик из досок, обитых жестью. Стоит он на средней осыпи в совершенно безопасном месте у Цейского ледника. Домик защищён от северных и северо-восточных ветров. Таких хижин на Кавказе много. Там всегда есть сухари, соль, другие продукты, бензин, дрова.
Пришли мы туда под вечер, загруженные на неделю продуктами. Оказалось, что в хижине кто-то живёт. Перед хижиной под навесом я заметил «фишера», шикарные современные горные лыжи. На нижних нарах у окна лежал пуховый спальник, на тумбочке — журналы по альпинизму за август (!), букетик цветов и огарок свечи. Я сразу понял, что это Цейская Дева.
Легенда о Цейской Деве появилась в 60-х прошлого века. Простая история. Шла группа по леднику. Без страховки. Одна девочка из участниц провалилась в глубокую трещину. Кричали, звали её. Бесполезно. Группа ушла. С тех пор в тех краях появился призрак горной девы. Это был добрый призрак. Он помогал туристам в критические моменты. Я встречал двоих альпинистов, которые говорили, что встречались с нею. Одного она вывела в метель на тропу. Внезапно появилась и внезапно исчезла. Другой клялся, что вообще прожил у неё в пещере месяц. Упал, поломался. Она притащила его в своё жилище и вылечила. Говорили, что в сентябре, когда кончается сезон, Цейская Дева перебирается в хижину, а зимой её встречали внизу на кошах и даже фермах. Я этим рассказам не верил.
Когда увидел спальник и следы человека в хижине, вспомнил рассказы про Деву и испугался. Предложил всем свалить вниз, пока не поздно. Мне никто не поверил. Поверить-то не поверили, но на ночь хижину закрыли на крючок, да ещё прибили пару планок у крючка, чтобы нельзя было скинуть крючок на двери снаружи.
Я спал беспокойно, часто просыпался. Вдруг уже далеко за полночь я услыхал скрип снега. Растолкал друга Лёху, и мы прильнули к окну. Стояла полная луна и видимость была прекрасная. К хижине подошла женщина. Совсем молодая. Она подёргала дверь. Потом нашла палочку, чтобы скинуть крючок. Когда поняла, что закрылись от неё, подошла к окну и заглянула в него, прижалась к стеклу. Нас она не видела. Я хорошо разглядел её искажённое злобой лицо. Она подошла к навесу, взяла лыжи и пошла по тропе вниз.
Утром мы предложили опять всем свалить. Нас не послушали. Целый день мы проходили ледопад и к вечеру вышли на верхнее плато, откуда и должны были делать восхождение. И вдруг обнаружили, что среди нас нет одной участницы. Маши Возниковой. Пошли её искать. Искали до темноты, но не нашли.
Началась метель. Мы сообщили о ЧП по рации в лагерь, а утром часов в 8, когда к нам поднялись спасатели, опять вышли на поиски. Метель утихла. Спасатели были удивлены. Поверх их следов подъёма на снегу появились следы от горных лыж. Кто-то катался уже после того, как они рано утром прошли здесь. Это Цейская Дева издевалась над нами. Целый день мы прочёсывали ледник, заглядывали в каждый разлом, в каждую трещину. Бесполезно. На следующий день мы продолжили поиски, но и они ничего не дали.
Утром третьего дня нам нужно было принимать решение, что же делать дальше. В лучах утреннего солнца наша гора сверкала перед нами ослепительной белизной свежевыпавшего снега. Хорошо был виден путь подъёма. Все ледовые кулуары, главная трудность этой горы, были засыпаны снегом, что сильно облегчало подъём. Часов 5-6 туда и обратно. Мы бы легко могли «сбегать» на эту гору. Но сама мысль об этом после гибели нашего товарища казалась нам тогда кощунственной. Вместе со спасателями спустились в лагерь.
А вечером к нам пришли ребята из Москвы и стали уговаривать сходить с ними на Ронкетти. Это одна из самых высоких гор в этом районе. Их группа не собралась. Осталось только трое, и их не выпускали. Идти можно было только шестерым, в крайнем случае четверым.
Моим друзьям не хватало до первого разряда одной горы. Покорив Ронкетти, они закрывали первый разряд. В альпинизме жёсткие правила. Прошло пять лет, и всё, что было в списке покорённых вершин до того, пропадает. На колу мочало, начинай сначала.
Утром следующего дня группа ушла на восхождение, а мы с Лёхой остались ждать ребят в лагере. После сборов мы собирались вместе пройти несколько перевалов уже в качестве горных туристов и выйти к морю. Нам эта гора не была нужна. Первый разряд мы давно уже закрыли.
Два дня мы с Лёхой карабкались по старым моренам, заросшим березняком. Собирали грибы, которых было там видимо-невидимо. На третий день утром в лагерь пришла радиограмма. Трое альпинистов погибли под лавиной при подходе под Ронкетти. Позже стали известны подробности. На перевале Ронкетти сорвался козырёк, и сошла мокрая лавина, которая накрыла группу. Москвичей она задела краем и они смогли выбраться. Наших ребят она накрыла полностью. Их быстро откопали, но они задохнулись. Мокрая лавина страшная вещь. Впечатанный в неё альпинист не может даже пошевелиться. Она не оставляет попавшему в неё ни одного шанса на спасение.
Летом следующего года мы опять получили приглашение приехать в Цей. Начальник альплагеря был нашим хорошим другом. Я отказался, а Лёха поехал. Лето я провёл в Безенги с секцией горного клуба университета, а когда вернулся, узнал, что Лёха погиб в горах. Его убило камнем, когда связка поднималась вверх по кулуару. Пошли камни, и он не успел увернуться от громадного «чемодана», который попал ему прямо в голову. «Чемоданом» альпинисты называют большие камни, размером с чемодан. Удар был такой силы, что каска разлетелась на кусочки.
Вот так в течение двух лет я потерял пятерых своих друзей в одном и том же районе. А меня Бог миловал. Я слушал свой внутренний голос, а им двигало провидение. Теперь я всегда слушаю свой внутренний голос. В Цей я больше никогда не ездил.
Я часто думаю, что это было. Случайная цепь трагических событий или месть Цейской Девы?
Не знаю.

Юрий Кудрявцев.

В пятницу, 1 марта, в Каминном зале Центральной библиотеки имени А.С. Пушкина состоялся вечер памяти В.И. Кирсанова – Почётного гражданина Новочеркасска, историка-краеведа, автора ряда книг по истории нашего города, его храмов, памятников и некоторых служб.

***
На следующий после проведения этого мероприятия день Евгению Ивановичу исполнилось бы 72. Но не исполнилось, ибо его нет с нами вот уже 4 года. Но память о нём живёт не только в среде историков и краеведов нашего города, но также и среди многих и многих новочеркасцев, имеющих в своих домашних библиотеках книги Е.И. Кирсанова по истории Новочеркасска.
Вечер вела вдова историка-краеведа – Евгения Прокофьевна. Ей содействовали сотрудники отдела краеведения Центральной библиотеки – Н.И. Бунина и И.И. Кондратюк. Здесь же присутствовали сыновья Е.И. Кирсанова — Владлен Евгеньевич и Виталий Евгеньевич — со своими семьями, в состав которых входят и повзрослевшие внуки Евгения Ивановича.
Своими воспоминаниями о Е.И. Кирсанове поделились с присутствовавшими хорошо знавшие его краеведы со стажем и представители творческой интеллигенции. Самодеятельные поэты прочли свои стихи о родном городе, соответствовавшие тематике вечера. Те и другие посетовали на трудности с изданием своих печатных работ при отсутствии заинтересованных в этом сторон и денежных средств. А при таких условиях охотников «писать в стол» становится всё меньше.
Остаётся добавить, что и уже изданные труды историка-краеведа Е.И. Кирсанова со временем полностью разошлись не только по нашему городу, но и по стране, стали библиографической редкостью. Так что время подумать о переиздании хотя бы основных из них вполне уже подошло.

Павел Чернов.

Память

«Памятник — это, прежде всего, категория нравственная, потом уже материальная», — сказал мне как-то в интервью Владимир Иванович Кулишов. Знать бы, что эти слова коснутся его самого…
Три года назад, когда так неожиданно и больно мы потеряли Кулишова, два художника и два журналиста задумались: как сохранить его память? Как не предать забвению художественное наследие Мастера и уникальность, удивительность этого человека?
Эта мысль пришла в голову не только нам четверым, и мы не претендуем на «авторство». Нас поддержали: люди сказали, что это нужно нам, горожанам, городу, за сохранение неповторимого исторического облика которого так бился Кулишов. Мы «обросли» единомышленниками. Родилась инициативная группа по увековечиванию памяти Владимира Ивановича. Когда мы объявили о сборе денег на памятник и мемориальную доску, к нам пошли благотворительные взносы. Ветеран Великой Отечественной войны, уже в силу возраста не выходящий из дома, позвонил в редакцию, попросил забрать его скромный вклад. Глава Думы принес деньги в банк, где мы открыли счет. Бывшая ученица Кулишова передала свои сбережения через маму…
Мы собрали деньги на памятник и на мемориальную доску. Известный скульптор С.Н. Олешня изваял такое знакомое лицо Кулишова. В прошлом году мы представили документы на присвоение Владимиру Ивановичу звания «Почетный гражданин города Новочеркасска». Регалии «Почетного…» на Дне города-2011 мэр А.И. Кондратенко вручил вдове Кулишова Нине Борисовне. В этом году, приуроченные к 70-летию художника, прошли выставка его картин и вечер памяти. Последней точкой стало открытие мемориальной доски на здании городского Дворца культуры, где несколько лет находилась детская художественная школа, в которой работал В.И. Кулишов.
Открытие доски состоялось 18 июня. Был рабочий день, но было очень много людей. Цветов. Солнца. И теплых слов. А совсем рядом, словно участник торжества, сиял куполами златоглавый Собор. «Второе солнце Дона!» — любил говорить про него Кулишов.

Елена Надтока,

 председатель инициативной группы по увековечиванию памяти В.И. Кулишова.

P.S. Мне неудобно благодарить тех, кто внес пожертвования на памятник и мемориальную доску. Ведь они сделали это от всей души: не по требованию или хотя бы по просьбе. Низкий поклон за то, что помните…