Продолжаем разговор
Статья «Жестокость со младых ногтей?», опубликованная в «Частной лавочке» 21 ноября, рассказывает о случае, произошедшем не так давно в нашем городе. Он касается избиения девочки и размещения в интернете снятого видео. И хотя автор статьи не указала ни одной фамилии, ни имени, ни номера школы, сразу можно понять, о ком и о чем идет речь, тем более, что история недавняя, много раз обсуждалась и в СМИ, и в различных учреждениях и ведомствах, которые по долгу службы обязаны были реагировать на конфликт.
Так вот – я, Татьяна Романова, директор школы, та самая, «доброта которой не знает педагогических границ», и «под крылышко» чьего педагогического коллектива «попала не так давно» «конфликтная» девочка. Ответить на статью я решила по нескольким причинам. Нет сомнений, что о проблемах нужно писать, а не замалчивать их, однако хотелось бы, чтобы в обсуждении присутствовали объективность и профессионализм, а не домыслы, написанные по принципу «испорченного телефона».
Мне не очень понятно, к чему этот «маскарад» в то время, когда все действующие лица обозначены? Автор не только не назвала мою фамилию, видимо, опасаясь последствий за некорректные высказывания и искажение моей позиции, но и на всякий случай «зашифровала» и себя, спрятавшись за псевдонимом.
С легкостью автор Анна Федотова обвинила в черствости и лицемерии все взрослое население Новочеркасска, отметив лишь то, что «искренние слова поддержки и готовность помочь девочка и ее семья услышали только от первых лиц города». Досталось всем: и прокуратуре, и УВД, и системе образования, «погрязшей» в учебном процессе, и школе, «давшей шанс». Охота «на ведьм» развернулась в полный рост.
Согласно статье, негативный поступок девочки, нанесшей побои, остался недостаточно заклеймен и осужден. В рядах тех, кто этого не сделал, оказалась и я. Поскольку моего мнения никто не спросил, а приписанные мне слова были искажены, считаю необходимым донести до жителей города свою позицию. Не может уважающий себя человек, а тем более учитель, быть «за» насилие хоть психологическое, хоть физическое. Я не оправдываю поведение своей ученицы. Произошедший случай – вопиющий. Для всех, кто учится, работает в нашей школе — эта тема очень больная. Все время, пока длится этот кошмар, чего только мы и наши дети не выслушали! Школу просто заклеймили, обвинив в том, что мы растим и воспитываем одних хулиганов и бандитов. Все заслуги, достижения ушли вместе со здравым смыслом в сферу излишних эмоций, шельмования и пустых призывов. Провинившаяся девочка только начала учиться в нашей школе, и делать столь далеко идущие выводы о результатах работы педколлектива, ставить клеймо на нем, по крайней мере – преждевременно. Это не та область, где можно ожидать мгновенных перемен.
Очень легко работать с положительными детьми. А вы попробуйте достучаться до сознания вот такого сложного, педагогически запущенного ребенка! Попробуйте вдруг сразу «перевоспитать», перевернуть в его голове все то, что накапливалось не один год. Уверяю – не получится. Если кому-то кажется, что парой заседаний комиссий и публикациями в СМИ проблема с этим ребенком решилась и девочка изменила свое представление о мире, о том, как жить в нем, — это заблуждение.
Мы продолжаем жить большим коллективом, в котором есть разные дети и взрослые, есть радости и проблемы. Не прекратили думать и обсуждать случившееся. Сейчас проходят родительские собрания, на которых обращаем внимание родителей на причины произошедшего, просим их больше общаться, полезно проводить время со своими детьми и просто больше разговаривать. От родителей в большей степени зависит то, каким будет ребенок.
Хотелось бы спросить Анну Федотову, эмоционально взывающую в статье: «Ну, и чего ждем? Следующей трагедии? Долг всех взрослых, участвующих в разбирательстве – принять все возможные и невозможные меры для того, чтобы подобное не повторялось», о каких мерах идет речь: прилюдное линчевание? наказание розгами? запугивание? запирание в темной комнате? – таких поступков ждали недовольные адекватностью наказания? Желание некоторых родителей оградить собственного ребенка от соседства с агрессивной девочкой — вполне понятно. Но избавят ли переходы из одной школы в другую от стычек, если школы – не резервации, и интернет – тоже?
Я всегда хотела быть учителем. И не просто учителем, а человеком, которому дети разрешили прикоснуться к своей душе. Похожей на тех, которые учили меня, у которых училась я.
Татьяна Романова.
От «ЧЛ». Когда этот номер газеты готовился в печать, нам стало известно о том, что Т.Ю. Романова встретилась с журналисткой, пишущей под псевдонимом «Анна Федотова». После состоявшегося разговора автор статьи «Жестокость со младых ногтей?» тоже попросила слова.
Уважаемая Татьяна Романова!
Видимо, ища встречи со мной, Вы хотели выяснить, насколько далеко готова пойти журналист, которая, по Вашему мнению, «с легкостью» обвиняет «все взрослое население города» в черствости и «на всякий случай шифруется» под псевдонимом, подписывая свои публикации. Мы с Вами увиделись, говорили долго и, как оказалось, на многие вещи смотрим одинаково. Считаю своим профессиональным и человеческим долгом принести Вам свои извинения за то, что озвучила искаженную информацию о Вашем видении обсуждаемой вопиющей ситуации. И неважно, что в моем материале была полностью приведена цитата из газеты «Блокнот» со ссылкой на это издание, а при редакторской правке текст изменился (редакция посчитала нужным убрать фамилии и имена всех героев), и оказалось, что автор выдала написанное, как собственное умозаключение, ничем не подтвержденное. Воспользовавшись прочитанным в «Блокноте», увы, мне – журналисту с многолетним стажем – пришлось признать, что полагаться на достоверность фактов в изложении некоторых наших коллег чревато тем, что тебя самого, как минимум, обвинят в необъективности.
Разговор с Вами принес мне – и как журналисту, и как маме, познавшей все стороны школьного «закулисья» — ощутимое облегчение, потому что я увидела в Вас живую искреннюю обеспокоенность именно тем, что и заставило меня обращаться в своей статье к взрослому населению города с вопросом: «Ну, и чего ждем?». Вы говорили мне о том, что даже на административной комиссии Вы обращались ко всем с самым злободневным вопросом: а дальше-то что? Вы соглашались со мной, что подростковая жестокость – беда нашего времени, и нужен серьезный системный и комплексный подход к решению этой проблемы. Мы обе говорили о том, что, увы, пока еще наша система образования не имеет эффективного механизма выхода из подобных ЧП.
Вы спрашиваете автора: «О каких мерах идет речь: прилюдное линчевание? наказание розгами? запугивание?». Отвечаю: хотелось бы, чтобы в учебном процессе, в котором все же (настаиваю) погрязла наша система образования, имело бы место воспитание здоровой, полезной обществу личности, патриотическое воспитание, развитие в детях способности сопереживать, сострадать и… стыдиться. Невозможно все это привить детям только лишь в семье. Жаль, что в жизни этой озлобленной девочки, вокруг которой разгорелся весь этот скандал, не случился Педагог, который увидел бы в ней то, из чего следовало культивировать в ней лучшие человеческие качества. Жаль, что показателем педагогической активности у нас до сих пор служит аргумент: да он (она) из кабинета директора не вылезает. Я продолжаю считать, что это наша общая беда и задача – не только школы. Именно поэтому мой вопрос был адресован всему взрослому населению. Жаль, что Вы, Татьяна Юрьевна, увидели в нем обвинение, а не призыв ко всем объединиться. Вы не услышали меня. Видимо, поэтому делаете столь безапелляционный вывод, что «согласно статье, негативный поступок девочки, нанесшей побои, остался недостаточно заклеймен и осужден». Повторю то, что сказала Вам при нашей встрече: убеждена, что ни беготня по школам, ни даже колония и тюрьма – не выход. Ни то, ни другое, ни третье не исправят того, что случилось. Но и реагировать дежурным позаседали-наказали-сделали выводы – пользы мало. Мы не занимаемся детьми в полной мере, не уделяем морально-психологическому климату в детских коллективах столько внимания, чтобы каждый ребенок был услышан.
Для тех, кому захочется обвинить меня в самонадеянности, скажу: это сугубо мое гражданское мнение. Оно может быть отличным от любого другого.
И еще: изменение имен участников – не маскарад. В очередной раз не хотелось размахивать чужим бельем. А что до моего псевдонима: я не являюсь корреспондентом газеты «Частная лавочка», не получаю в ней зарплату, но очень люблю и уважаю это издание за открытость, принципиальность и готовность быть площадкой для выражения самых разных позиций и мнений. Материалы в газете – моя иная творческая деятельность (вполне официальный термин). Этой историей я изначально занялась, как сотрудник городской Администрации, и именно поэтому подписываться своей подлинной фамилией посчитала неэтичным. Хотя, нисколько не сомневаюсь, что читатели без труда узнают руку авторов, чьи материалы они читают из номера в номер.
Спасибо Вам, Татьяна Юрьевна, за то, что поддержали открытую дискуссию. Как минимум, мы дали понять нашим читателям, что школа в Вашем лице не просто переживает случившееся, но и старается превентивно воздействовать на подобные ситуации.
Когда верстался номер, мы узнали, что одна из героинь этой истории – ученица школы №12 — вместе с родителями приняла решение закончить учебу в вечерней школе. Непростой, но вполне продуманный шаг, на который семье помогли решиться педагоги. Возможно, среди людей постарше рано повзрослевшей девочке будет комфортнее и она скорее откроет в себе истинную взрослость, без лжеценностей, но с полной мерой ответственности за свои поступки.
Анна Федотова.
На снимках, сделанных не в школах Новочеркасска: дети дрались и дерутся, жестокость есть и, увы, не превратится завтра в доброту. Поэтому нам есть о чем говорить, о чем думать – педагогам, родителям, управлению образования. И самим детям, конечно.
