Из дальних странствий возвратясь
В последний майский день этого года священнослужитель Ростовской епархии, священник Александр Луканенко (настоятель храма Георгия Победоносца в городе Новочеркасске), в составе сборной российской группы марафонцев-любителей принял участие в международном легкоатлетическом забеге на 42 километра 195 метров по олимпийской трассе в городе Стокгольме, улучшив свой личный рекорд на 11 минут. В соревнованиях наряду с действующими чемпионами мира и олимпийцами приняли участие более 22 тысяч спортсменов из 93 стран мира. Священник, будучи по специальности археологом, выступил гидом по Стокгольму для русских спортсменов-пилигримов.
В канун 400-летия Русского православия в Швеции священнику из России за богослужением и после удалось прикоснуться к современным традициям и пообщаться с православными в Швеции. Путь паломников, как и трасса марафона, проходил по самому городу. По давней традиции, поддерживаемой спортивным интересом, россияне все преодолели пешком.
Земля викингов глазами тех, кто, минуя национальные, политические и разнокультурные условности, стремится прикоснуться к истории человечества, как и одновременно взгляд на миссию христианина — вот то, что изложено в этом авторском путевом дневнике.
На столе передо мной лежит увесистая медаль участника «ASICS STOCKHOLM MARATHON 2014», оформленная лентой с цветами шведского королевского флага. Она по-своему мне дорога, так как заслужена в борьбе с самим собой на олимпийской трассе 1912 года, вдоль улиц и набережных древнего города Стекольна (Стокгольма), по островам озера Меларен, соединенного с Балтикой, где некогда обитали викинги, именуемые на Руси варягами, на пути к финишу на королевском олимпийском стадионе. Она причастна месяцам моих тренировок по донским степям, прикосновениям к истории Скандинавии, в частности, памятному богослужению и посещению старинного русского посольского храма, знакомству с интересными людьми, которым я благодарен за прожитые вместе дни. Причастна переживаниям моей семьи и радости встречи. Всем этим людям, моей семье, супруге и сыну, я посвящаю эту медаль и рассказ.
— Папа, а почему ты взял мою книгу про Карлсона? – спросил меня сын, вертя при этом заслуженную мной медаль. – Это же детская книжка!..
И правда, с чего бы это? Но у всего своя предыстория. «В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная семья… Семья эта состоит из самого обыкновенного папы, самой обыкновенной мамы и … их сына Малыша», — начинаю по памяти рассказывать сыну эту историю, но он меня перебивает: «Папа, ну мы и правда семья, только ты еще батюшка, а я не Малыш, а ваш сын Максим». Спорить бесполезно, дети удивительно воспринимают все по-своему, а значит, рассказ придется вести по-другому. Впрочем, я рад, что мои задумки, посвященные дневнику, спутал этот диалог с сыном. Значит, все будет по-новому.
По вечерам Карлсон сидит на крыше и глядит на звезды. С крыши, разумеется, звезды видны лучше, чем из окон, и поэтому можно только удивляться, что так мало людей живет на крышах. Способность мечтать и удивляться, вот что отличает нас с сыном и роднит с персонажами книги шведской писательницы Астрид Линдгрен.
Меня часто спрашивают, почему я бегаю, а потом, почему бегаю марафоны. Почему не 5, не 10 километров, не 15, а именно 42.195 и больше. Не дослушав ответа, одни люди говорят, что это вредно — бегать столько, другие с удивлением задают следующий вопрос: «А разве вам можно бегать? Священникам разве разрешено?» — и будто в небо попадают пальцем. Бег есть удивительная и одновременно естественная данность человеческого естества, он может рассматриваться как отдельная фаза движения в жизнедеятельности человека. В какой-то период своей жизни человек бегает больше, в какой-то меньше. Человек бежит, чтобы попасть куда-то быстрее, успеть, увидеть больше и раньше. В этом плане бег может рассматриваться как метод познания окружающего мира. Но для меня есть еще один важный момент: двух, трех-, четырех- и пятичасовой бег дает мне возможность побыть наедине с собой, со своими мыслями. Если хотите, это время молитвы и созерцания, когда земля под ногами, небо над головой, а горизонту нет предела.
Ну, и конечно, каждая поездка во время краткого отпуска, каждый старт — это стремление прикоснуться к истории тех мест, где я еще не бывал, но о которых знал по книжкам и картам, слышал от других людей, но не видел своими глазами, не пережил в своем сердце. Все старты марафонов в мире приходятся на день субботний или воскресный, когда я как священник вот уже десятый год стою у престола в алтаре. В дни же отпуска я называю себя пилигримом, странствующим богомольцем. Вспоминаю годы, проведенные когда-то в археологических экспедициях, и понимаю: это уже не увлечение, а уклад жизни.
Благословение Ингигерды русской
Свой первый марафон я пробежал в городе Иерусалиме, потом была древняя Эллада, из деревни Марафон в горах Парнита и Пендели, по пути в Афины. Где вот уже более двух с половиной тысяч лет назад бежал первый в мире марафонец — Филлипид. Теперь я обратил свой взор на север в Нормандию, туда, где мы, русские, тоже имеем связь тысячами культурных и исторических ниточек и общей памятью. Полгода я готовился к новому старту. Ожидание очередного краткого отпуска коротал, в том числе, за изучением истории Швеции и Стокгольма.
В воскресный день, 23 февраля, мы служили соборную службу в Михайло-Архангельском храме Новочеркасска, в этот день Церковь чтит память святой благоверной княгини Анны Новгородской (подвижницы 11 века), она была супругой великого князя Ярослава Мудрого и дочерью первого христианского короля Швеции Олафа святого (Шетконунга), это было до того, как христианский мир раскололся на запад и восток. Анна в постриге, Ирина для супруга, Ингигерда для отца и своих предков, отважных и безрассудных викингов, она оставила заметный след в истории нашего отечества, родив и воспитав династию великих князей. Ее дочери, русские княжны, стали королевами Норвегии, Венгрии, а младшая Анна — королевой Франции. В приданное Ингигерда принесла русским Ингермаландию в Прибалтике с местечком «Старая Ладога», где в свое время была ставка Рюрика. Ее роль в деле примирения князей отражена в русских источниках. В Киеве княгиня основала Ирининский монастырь, а после того, как овдовела, сама удалилась от мира сего, приняв постриг с именем Анна. Впервые в русской истории великая княгиня принимает постриг, с нее, принято считать, и началась традиция пострижения русских князей и княгинь после исполнения ими долга правителей народа.
Зная ее историю, я молился у маленького образка с частицей ее мощей в Михайло-Архангельском храме Новочеркасска: «Мати Анно, благослови и помолись, управи, если Богу будет угодно». С этого дня я окончательно решил, что мой старт в Стокгольме состоится, а значит Рубикон перейден.
День первый: «Бытие мое» (вне времени)
Бытие мое, или как говаривал мой дедушка — бИтие — определяет сознание. Дни великого поста, службы, послушания, мое преподавание, занятия с суворовцами, реставрация в нашем маленьком храме святого Георгия, занятия с сыном, поздние тренировки – под звездным небом, или ранние пробежки (шоссейники) до восхода. Одно дополняло другое, но вот подготовительной программы я, как говорится, не выполнил. Да что там бытие, совесть мучила, что многое делал не так, а иногда не бегал вовсе, засыпая от усталости с книгой в руках. А еще волнение, что, возможно, из-за современных событий и санкций консульство Швеции не даст добро. Тогда против рожна не попрешь, и придется отложить все на лучшие времена. Время уходило, ни то ни другое поправить было нельзя, а ехать хотелось. Уже в мае, стоя у могилы мамы, когда все юридические формальности поездки были улажены, я вспоминал ее слова, что жизнь будет продолжаться и после нашего ухода, и для них и для нас. Мы всего лишь странники, как бурьян – трава перекати поле, говаривала она.
Шесть дней законного отпуска, последний технический инструктаж от старшего бывалого марафонца, рассказ о казусах марафонцев в лучших традициях классики жанра. Приобретенные таблетки для укрепления желудка, вазелин и твердая решимость, что не расстроюсь, если не доберусь до старта по непредвиденным обстоятельствам в Стокгольме, как и то, что не сойду с ума от всеобъемлющей радости финиша. Вот то, с чем я стартовал сразу после службы в праздник Вознесения Господня. Земля скрылась в облаках, ослепительная синева и свет приняли нас в свои объятия, о как же это хорошо — быть там, где время замедляет свой суетный бег по земле и путник с видом первооткрывателя, вжавшись в кресло самолета, с любопытством поглядывает в иллюминатор, пытаясь обозреть горизонт.
Три самолета, почти четырнадцатичасовой перелет с трансфером, и я в аэропорту Арланда, экспресс до T-centralen в сопровождении марафонцев со всего мира, их легко узнать по обувке, почти отсутствию багажа и элементам беговой экипировки от асикс, мизуно, найк, сайкони. Последние двадцать минут пешком по карте до отеля.
— Вы первый раз бежите марафон? — спросила на русском с акцентом видная девушка в сопровождении своего парня.
— Нет, откуда вы?
— Я живу в Лондоне, и волнуюсь, это мой первый старт.
— Думаю, все будет хорошо, раз вы тренировались.
— О да, я надеюсь уложиться в лимит времени.
Белая ночь северных широт, час разницы с Гринвичем, два с Москвой, готический собор со шпилем, пронзающим небо, и старинный погост у самого отеля в почти центре города. Романтика. Даже не хочется спать, но это необходимо…
День второй: «город королей»
Утро, день до марафона. Пробежка до завтрака по составленному заранее маршруту, погода всего +8, хмуро, обещают дождь. Прекрасная погода для забега, слава Богу за все.
Пункт номер один — старинный русский посольский храм Преображения Господня на Биргер Ярлсгатан, 98 в районе Норрмальм. С 30-х годов 20 века он находится в юрисдикции Константинопольского патриархата. Как и другие православные храмы, он часто бывает закрыт во внебогослужебное время. Впрочем, это участь большинства храмов в Швеции.
Огибаю монументальную кирху, приспособленную греческой диаспорой под собор святого Георгия Победоносца Вселенского патриархата. Святой Георгий здесь, значит, я почти как дома. Внутренне улыбаюсь этому факту. Вообще в Стокгольме довольно богатая россыпь православных приходов различных юрисдикций: русской, румынской, ассирийской, греческой, сербской, финской и других церквей Востока. Времени не так много, но в русских я хотел бы помолиться за воскресным богослужением, после марафона.
Бегу по Вальхаллаваген мимо королевского олимпийского стадиона, где будет финиш марафона. Отмечаю попутно, что город довольно зеленый, много бульваров и парков. Схема марафонской трассы на карте города прислана организаторами марафона после моей регистрации в протоколах забега еще в России. Город уже разбит мной на сектора и километры, где что необходимо обозреть. 
Стокгольм расположился на 14 островах, но нас будут интересовать только пять. Все население столицы Швеции менее миллиона, и одновременно здесь проживает каждый десятый житель страны. Масса эмигрантов заполонила Стокгольм, и это уже не может не бросаться в глаза. Вопросы демографии не решены и для шведов, а их толерантность местами завела их в тупик. Вы легко увидите попрошаек в виде мужчин средних лет, гремящих парой крон в бумажном стаканчике, а также молодых ребят, ночующих прямо у витрины дорогого магазина, скажем, где-то на Дроттнинггатан.
Швеция очень дорогая страна, с дорогими проездом в общественном транспорте (от 25 до 46 шведских крон, в зависимости от того, где и какую проездную карту покупать), с дорогими продуктами питания и т.д. Но разумно составленный план позволит обойтись без транспорта и значительно сократить расходы на необходимое. Меня никогда не интересовал шопинг, а вот посещение музеев и национальных парков напротив. Кстати, в день забега марафона весь городской транспорт бесплатен для марафонца, да и в других местах бывают приятные неожиданности для предъявителя медали финишера.
Трусцой огибаю район Остермальм, набережная Страндваген, тоже часть трассы марафона. Правее за бухтой остается имперское здание Нордиска (национального) музея, этнографический парк Скансен и место моего притяжения — морской музей Васа: пятидесятиметровые мачты парусника маячат на том берегу, — но пока я бегу мимо десятков парусных корабликов. За королевским драматическим театром снова сворачиваю на Биргер Ярлсгатан и замыкаю круг порядка семи километров.
Самое время позавтракать в отеле. Моего компаньона, марафонца из Москвы, еще нет, другие, как я понял, остановились в более дорогом отеле Нордик сиа. Что ж, дорога на Экспоцентр за регистрационным номером и чипом в одиночку уже воспринимались мной, как часть старта.
В полдень я был в Экспоцентре, где получил регистрационный номер, чип и запас «долгих углеводов» на паста-пати. В Экспоцентре Стокгольмского марафона традиционная монополия Асикс, он безраздельно царствует здесь, с порога представляя возможность желающим пройти «ASICS FOOT ID Static» и приобрести всякую всячину от кроссовок «Kayano 19» до энергетических гелей и наклеек на соски с ремнями для регистрационных номеров. Куда ж без этих радостей жизни бегуна – марафонца?!
А еще здесь крупная презентация марафонов со всего мира, с возможностью зарегистрироваться на следующий марафон в Стокгольме самостоятельно, за очень скромный стартовый взнос. У одной из стоек я встретил Татьяну из Москвы с мужем, они, как и я, при регистрации воспользовались услугами нашего клуба 42km.ru. На дворе лил дождь, под большущим шатром, за длинными столами марафонцы со всего мира с приподнятым настроением поглощали традиционную пасту под звуки живого джаза с импровизированной сцены.
Завтра старт, что было в голове? Если подытожить, то вот моя стратегия:
— бежать во что бы то ни стало средним темпом, чтобы не выдохнуться к 30-му километру или иная какая хворь не приключилась, вроде судороги икроножных мышц;
— пить с 15-го км каждые пять километров, и также с 15-го км есть запасенные мной еще в России энергетические гели «power bar» и «maxim sports nutrition» каждые пять километров;
— забыть на время про время и просто наслаждаться движением в потоке марафонцев;
— на мысль от лукавого в середине пути «зачем мне все это надо?» помнить ответ, что «русские не сдаются».
В последний день до марафона принцип не трудить ноги был, видимо, не для меня: соблазн увидеть новое был велик, да и обещание, данное отельным марафонцам о прогулке, решили мой исход.
Да, именно соблазн был велик, ибо усидеть в отеле, ничего не делая, сутки, зная, что за порогом город из саг и сказок Андерсона пропитан видимой историей, по крайней мере, с классического средневековья, где каждый дом и придорожный камень можно разговорить, и он поведает свою историю шведского королевства, для меня как исследователя археолога и пилигрима было немыслимо. Жажда исследователя впитывать и, пропуская через себя, делиться — вот что овладело мной. И я, не в силах сопротивляться, отдался этому без зарока молчания, уступая просьбам моих спутников. За это у них я еще раз прошу прощения, ведь пешеходный маршрут более-менее полной экскурсии, составленной мной и проведенной накануне старта марафона, составил по продолжительности шесть с половиной часов.
В отеле мы, наконец, установили связь с Ярославом из Москвы, который только вернулся с экономического форума в Петербурге и собирался бежать свой первый марафон. Встретились с Александром из Москвы, моим другом и наставником, который планировал бежать Стокгольмский марафон уже в 14-ый(!) раз. Встретили, наконец, и Евгения Алексеевича, моего компаньона, с которым мы подружились на марафоне в Афинах. Человек, который пробежал все МММ (Московские международные марафоны) и теперь по совету Бориса Прокофьева (журнал «Бег и мы») завершает пробежку всех 12-ти олимпийских трасс марафона (остались Амстердам и Лондон) — и это в 74-то года…
Не буду утомлять вас детальным пересказом экскурсии, скажу, что я попытался увидеть и показать город Стокгольм (Стекольн — как ранее его именовали русские) как единый памятник истории. Стокгольм как город королей — от древних варяжских конунгов и ярлов до современной династии Бернадоттов (здесь не пройти мимо усыпальницы королей на Риддархольмене в соборе 13-го века), со становлением и борьбой за независимость от Дании, Стокгольмской Кровавой баней 1520 года. С его корнями эпохи викингов на берегах озера Меларен. Сказаниями о норманнах и фольклорными персонажами. С его имперским рассветом при династии Ваза (Васа) и противостоянием с Московией (времен Ивана III, Ивана IV, смутного времени, первых Романовых), а позже Россией (времен Петра, Елизаветы, Екатерины и Александра I) в период с 16-го века по начало 19-го века за контроль в Восточной Балтике. Странно, но мои спутники все слышали о Полтавской битве, но с трудом вспомнили, что это было со шведами.
Интересно, что в этот год мы отмечаем юбилей — 300 лет битвы при Гангуте со шведами, первую победу русского флота в его истории. Как иллюстрация — километры набережных с массой корабликов, кораблей и прекрасный музей Васа – одного затонувшего корабля. Величественного флагмана королевского флота, той эпохи, когда на море господствовали еще парусные суда, в своем венце творений – маневренных галеонах. Циклопический корабль, более 300 лет пролежал на дне Балтики, в глубоких гаванях Стокгольма, забытый всеми, в прекрасной сохранности, пока не был обнаружен и поднят на божий свет любителем военно-морской истории во второй половине ХХ столетия.
Я попытался показать город Стокгольм как город у моря, город великой морской державы. Стокгольм христианский до разделения Церкви на запад и восток, до реформации и после. Стокгольм русский с его Русгарденом и самой старой миссией русского православия в канун 400-летнего юбилея (основанной по столбовскому мирному договору, 1617год). Стокгольм как город Альфреда Нобеля – и лауреатов его премии. Стокгольм как родина ABBы и IKEA. А также город современного фольклора с его крышами Вазастана, Гамластана и Седермальма – родившими образ эдакого тролля-проказника – Карлсона (не очень любимого-то шведами); родина Нильса, путешествовавшего на гусях в сказке христианской шведской писательницы Сельмы Лагерлеф.
Мы размышляли над разными фактами истории Швеции, а город и архитектура были одной большой иллюстрацией к рассказу. В Гамластане мы увидели уличный средневековый театр, где актеры, сменяя друг друга, водили нас в группе случайных зрителей по кривым улочкам старого города. Разыгрывая драмы средневекового Стокгольма и то и дело втягивая нас в свою игру. Мы попытались понять суть шведской толерантности с ее массовым безразличием и утилитарным подходом к религии, а также покровительству меньшинствам разного рода, но одновременно привязанностью к своей монархии в лице последней династии Бернадоттов.
Люди, встреченные нами на пути, и общение с ними во многом помогли моему рассказу. Что было самым сильным переживанием, волнующим моментом или самым запомнившимся? Пусть это останется у каждого свое. Для меня же вот уже в который раз на чужбине таковым оказывается посещение русского места присутствия, в Стокгольме это маленький храм в честь преподобного Сергия Радонежского, что в районе Седрмальм на Беллмансгатан 13. Неисповедимым путем я умудрился разыскать это место и прийти именно в пятницу вечером, когда раз в неделю с 6 до 8 часов в этом крошечном подсобном помещении, арендуемом русскими у общины величественного лютеранского собора для совершения богослужений, работает иконописная школа для всех желающих под руководством русского священника отца Александра.
Примечательна сама история этого храма. Его возникновение связано с русскими именами Веры Сагер, Владимира Волкова и русской баронессы Людмилы Лиандезен, которая родилась в семье русского флотского офицера в Петербурге. В память о ней в храме хранится переданный ею российский флаг царского подводного флота – триколор с гербовым двуглавым орлом в верхней левой части полотнища и икона с посвятительной надписью генерал-лейтенанта Воейку Владимира Николаевича, последнего дворцового коменданта Государя императора Николая II, который среди прочего был главой Российского олимпийского комитета в 1912 году, в год когда здесь, в Стокгольме прошла летняя олимпиада и впервые была пройдена выбранная мной теперь марафонская трасса. Вспоминаю прикосновение к реликвиям, и дух захватывает от неслучайных случайностей. И еще, возникновение этого храма связано с именем удивительного русского человека, владыки Питирима Нечаева, он часто бывал в Швеции, предание гласит, что в одну из поездок по делам патриархии владыка снял свой поясок и лично отмерил размеры будущего алтаря Сергиевского храма в Стокгольме, следом прислав из издательского отдела небольшой иконостас.
Сейчас, в год 700-летия со дня рождения преподобного Сергия Радонежского, его храм в Стокгольме нуждается в помощи. В следующем году истекает 30-летний срок аренды помещения русской православной общиной у прихода лютеран. Какие-то 40 квадратных метров для православной общины стали домом на 30 лет. Приход с корнями, уходящими в 400-летнюю историю русского православия в Швеции, может остаться без крыши над головой. Отец Александр рассказал, как был свидетелем печального явления умирания по соседству финского православного прихода. Некоторые из православных финнов посещают теперь русский храм. Но русскому приходу подобное не грозит, он многолюдный, с большим количеством молодых прихожан и детей, участвующих в евхаристии. Люди приезжают на электричках из Умео, Упсалы и пригородов Стокгольма на службу. Для многих из них это место русского присутствия — нечто очень родное и близкое. Так здесь мне довелось встретить замечательную женщину, Светлану Николаевну Бердыеву, вот уже почти двадцать лет являющуюся прихожанкой этого храма и помощницей у алтаря. Когда-то она была доцентом кафедры языкознания Ашхабадского госуниверситета в Туркменистане. Годы потрясений увели ее далеко на север от родины, вслед за детьми и внуками, в далекую Швецию. Открытость и добродушие этой верующей женщины чувствуется сердцем. И до сих пор ее стилистически правильная русская речь, без вставок из современных и иностранных слов радует своей выразительностью. Мы говорили с ней об истории, она указала мне на список местной святыни – Стокгольмский образ Божией Матери. Древний чудотворный образ, почитаемый еще варягами, в котором русские купцы из Тихвина, будучи по торговым делам в Стекольне (Стокгольме) у своего компаньона, узнали список Тихвинской Божией Матери.
Меня как ветром хладным обдало, опять в моей жизни встал этот образ – 14 лет назад я попал в большой Тихвинский монастырь, где выпускником отделения археологии трудился два месяца для возрождения обители, к возвращению чудотворного образа из Чикаго (США), по завещанию ее хранителя митрополита Иоанна Рижского (Гарклавса). Вот и случайные неслучайности, которых будет в этой истории еще довольно много. Матушка Фотиния (Светлана Николаевна) с любовью от прихожан храма преподнесла мне в дар на молитвенную память книгу «Возвращение. Тихвинская икона Божией Матери». Книгу, изданную в Тихвине, с вступительным словом моего доброго знакомого и нашего земляка, а ныне архимандрита Тихвинского Богородицкого монастыря Евфимия (Шашорина). Как мог я отблагодарить ее за такую христианскую теплоту? Она познакомила меня со своей дочерью и взрослой внучкой, в ответ мне представилась возможность поблагодарить ее, познакомив с моей новой знакомой, сестрой моего друга марафонца из Москвы, вот уже 19 лет живущей в Стокгольме. По иронии судьбы Наталия оказалась тоже филологом-русистом, не так давно защитила докторскую диссертацию по языкознанию уже в Стокгольме и ныне является преподавателем шведского университета. Их встреча под сводами русского храма и стала моим подарком.
Александр Луканенко, священник, настоятель храма
Георгия Победоносца в Новочеркасске.
(Окончание в следующем номере).
