Смеяться, право, не грешно
Автор не несёт ответственности за случайные совпадения, возможные ассоциации и чужие домыслы, ибо всё нижеизложенное – есть чистой воды вымысел.
Кандидат на пост мэра г. Иксска, депутат городской думы Сатрапкин устало ввалился в квартиру. Медленно стянул туфли, привычным движением расстегнул свой новенький ролекс и стряхнул часы с запястья на полку в прихожей. Вяло проплёлся в ванную, открыл воду и взглянул на своё отражение в зеркале. Зеркало отразило сорок оттенков серого на уставшем, но еще молодом лице. Сатрапкин вымыл руки, пару раз плеснул водой в лицо и вышел из ванной. В кухне хлопотала жена. Сатрапкин отказался от ужина, употребил полстакана Хеннесси (не пьянства окаянного ради) и отправился спать. Из комнаты тестя доносился раскатистый храп. Уже лёжа в постели, Сатрапкин устало-удовлетворённо подвёл итоги прошедшего дня. Сегодня состоялась регистрация кандидатов. Он молодец. Всё идёт как надо. В его сравнительно молодые годы мало кто умудрился сделать такую карьеру. Главное, что он вовремя рассмотрел полезную для себя перспективу. Партия «Сделаем Россию» — единственно верный путь к вершине славы и господству власти. За короткое, но плодотворное время депутатской деятельности ему, Сатрапкину, удалось подняться не на ступеньку – на целый лестничный пролёт! Его поддерживают ТАКИЕ ЛЮДИ!.. И уже засыпая, Сатрапкин вяло подумал: «Лет пять назад мне такое и не снилось». Когда в спальню тихонько вошла жена, он уже ничего не слышал. Кандидат крепко спал. Ему снился удивительный сон…
Сатрапкин устало ввалился в квартиру, стянул с себя туфли и направился в кухню, где жена хлопотала с обедом.
— Всё. Зарегистрировался. Назад дороги нет, победа будет за нами, быть тебе мэршей, так и знай! – бравурно отчеканил Сатрапкин и плюхнулся на стул. – Устал, как собака! Мусик, скоро будет готов гусик?
— Муля, не нервируй меня! Ты, конечно, у меня умница, но я сама недавно пришла! Полдня, как гончая – фитнесс, сауна, косметичка, а ещё после обеда
гомеопат и массаж нижних конечностей! Сколько я могу умолять тебя: давай наймём домработницу! Это престижно! Домработница – это своего рода директор домашнего хозяйства!
Сатрапкин поморщился и предпринял попытку подняться со стула.
— Сидеть! – коротко скомандовала сатрапкинская жена и деловито продолжила, — вчера Вы изволили сказать, что я стала чёрствой…
— Мягкой! Мягкой!! – попытался оправдаться кандидат.
— …холодной…
— Тёплой!!! – отчаянно мотая головой, взвизгнул Сатрапкин.
— …сухой…
— Мокрой!!! – взвыл кандидат и, вдруг осознав смысл содеянного и масштабы последующего бедствия, бухнулся на колени перед женой. Пока та судорожно хватала ртом воздух, Сатрапкин поспешно конопатил дырки в семейной лодке, покалечившейся об быт:
— Дорогая, всё будет! Ну, потерпи немножечко, милая моя, ненаглядная, сокровище, пупсик, зяблик! Ну, подумай, подумай сама: сейчас как никогда важно быть ближе к электорату, к этому, как его… народу! Гегемоны, они не любят тех, кто слишком хорошо живёт, нам надо продержаться ещё месяц, всего месяц до выборов! Ну, зря мы что ли душимся в четырёх комнатах с твоим папашей… э… прости, с нашим папочкой, а наше трёхэтажное гнёздышко стоит холодное и пустое, ждёт своего часа?
— Как я несчастна! Я положила на алтарь твоей политической карьеры свою молодость и красоту! – драматично взметнув руки, воскликнула Сатрапкина. – Гуся не будет. В микроволновке пицца, компот из сухофруктов, посуду помоешь! – мстительно добавила она и выскочила из кухни. В зале под торшером сидел тесть и читал «Частную лавочку». Сатрапкин невольно поморщился. «Старый осёл!, — подумал Сатрапкин. — Ну, всё назло мне делает, иждивенец! Читатель, блин! Надо обязательно у меня на глазах эту газетёнку штудировать, щас ещё цитировать начнёт». Словно прочитав зятевы мысли, тестюшка хорошо поставленным голосом комсомольца-политинформатора пятидесятых начал декламировать:
— На прошлой неделе состоялось юбилейное, двухсотпятидесятое заседание городского народного суда по делу депутата городской думы Авоськина о подделке и использованию в корыстных целях документов государственного образца. Напомним, что депутат подделал разрешение мэрии на приватизацию центральной клумбы в городском парке и оборудовал на ней вольер для животных. На протяжении длительного времени в нём поочерёдно содержались экзотические животные: подкустовый выползень, кролик-зануда и выдаваемый за мексиканского тушкана сбежавший из зоомагазина хорёк Феофан. Интересно, на какие деньги Авоськин приобрёл столь дорогостоящих питомцев, которых безжалостно использовала супруга депутата в коммерческих целях – фото с экзотическим другом обходилось желающим весьма недёшево. Нашей газете, неоднократно писавшей о ходе этого шумного дела, особенно приятно сообщить читателям, что юбилейное заседание суда всё-таки стало завершающим. Суд вынес приговор! Слышь, доча, ты своему-то скажи! Суд приговор вынес! Царица небесная, дождались. Так……по де…где тут? А, вот… Авоськин приговорён к тринадцати годам тюремного заключения с отбыванием наказания в колонии экспериментального режима, где осужденный получит дополнительное профессиональное образование акушера скунсов-альбиносов и проктолога крупного рогатого скота. Слышь, доча! А-а-а-а, и ты здесь? На вот, полюбуйся! — Сатрапкин машинально схватил сунутую ему в руки ненавистную газетёнку и брезгливо отбросил её в сторону
— Па-па!!! Сколько можно просить! Не приносите в дом эту гадость
! Это чтиво для простых смертных, у нас семья дру-го-го у-ров-ня, папа! Мы – другое сословие! – Сатрапкин в запале схватил керамическую сову с журнального столика и, чеканя каждое слово, ритмично постукивал ею о свою усталую голову.
— Положь птичку, сословие! Ты кто есть? Ты — оборванец! Машина у тебя чья? Жены! Дача чья трёхэтажная? Жены! А сюда ты ко мне в примаки припёрся, чтоб, значит, электорату мозги пудрить! Я тебя выведу на чистую воду!
— О, Господи! – взвыл Сатрапкин, заламывая руки и падая на силиконовую грудь прибежавшей на шум жены. Она ласково погладила мужнин ёжик на голове и укоризненно посмотрела на папу.
— Не-е-ет, жениться надо было на си… — звонкая оплеуха прервала сатраповский вопль души.
Кандидат принял единственно верное решение, предпочтя семейным разборкам кандидатские хлопоты. Сатрапкин поехал в свой штаб.
Его ждали. Группа областных пиарщиков чинно сидела под сатрапкинским кабинетом.
— Вы ко мне? Вы от кого?
— Мы – специалисты НИИ «ЧАВО» — чрезвычайно-автономных всеполитических обследований. Мы провели мониторинг и выяснили, что вы – наиболее перспективный кандидат из всех сорока восьми представленных, поэтому хотим предложить вам свои услуги. Наш метод основан на внедрении инновационно-нанастических технологий. Мы применяем компоненты, разрешённые законом и активно использующиеся на выборах всех уровней. Вот, взгляните, это, так сказать, вкратце рецептура процедуры продвижения кандидата.
Сатрапкин взял цветной буклетик, на котором был изображён человек в джинсах и майке, шагающий по стилизованной лестнице вверх. К середине подъёма человек был одет в костюм и держал в руке портфель, а на вершине лестницы уже сидел в роскошном кресле, а за его спиной взвивался в небо фейерверк. Перевернув страничку, Сатрапкин прочёл: «Опосредовательно-индивидуумный метод продвижения биологической субстанции в форме человека по пути политического эволюционирования во время выборов на всех уровнях власти». Сатрапкин ничего не понял, но вида не подал, многозначительно почмокал губами, интригующе хмыкнул и углубился в дальнейшее чтение: «В продвижении кандидатов на ответственные посты исполнительной и законодательной власти рекомендуется расширить ассортимент механизмов следующими компонентами:
Пакет «Успех»:
— биография кандидата обезжиренная 25% жирности;
— биография кандидата восстановленная;
— подсластитель, идентичный натуральному «Детство»;
— подсластитель, идентичный натуральному «Семья»;
— загуститель «Е-95», идентичный натуральному «Карьера»;
Пакет «Защита»:
— естественный замутнитель типа «компромат» концентрированный с разбрызгивателем;
— ароматизатор, идентичный натуральному «Фекальный» с распылителем.
В сатраповском горле что-то глухо клокотнуло, он, звучно хрюкнув, выдохнул и громко сказал:
— Та-а-ак! Все свободны, перерыв сорок минут.
Штабисты проворно двинулись на выход, за ними поднялись НИИ «ЧАВО»-шники, но строгий голос кандидата резко остановил их:
— А вас я попрошу остаться!
Пиарщики бодро затрусили назад и, рассевшись полукругом, «сделали умные лица» на кандидата.
— Ваши условия. – Сатрапкин был краток и деловит. Он хотел дать понять специалистам от высокой науки, что и в провинции не лаптем щи хлебают, мол, понимаем, идём в ногу с прогрессом. Главный из пиарщиков достал прайс-лист. Подглядывая, он зачитал:
— Если вводить в совет штаба говорящего кота, сумма на 25% больше.
— А… у вас есть кот?.. И… что, он… заговорил?
— Он старается и делает успехи. Пока он работает с переводчицей с кошачьего.
Перед глазами Сатрапкина всё поплыло, в ушах нарастал звон колокольчиков, постепенно перерастая в противный дребезжащий звук. И тут Сатрапкин проснулся. На тумбочке рычал будильник, рядом зашевелилась жена и накрылась с головой одеялом. «Господи, приснится же!», — подумал Сатрапкин и бодро двинулся в ванную. Начинался очередной день его насыщенной кандидатской жизни. Его ждали большие дела!
Вера Чернышевская.
Ту би континиус (продолжение следует (англ)). Второй сон кандидата Сатрапкина можно смотреть в ближайших номерах нелюбимой им «Лавочки».