Агенты России

20 ноября исполняется 5 лет с того дня, как вступил в силу так называемый «закон об иностранных агентах».
Согласно этому закону, принятому в 2012 году, российские некоммерческие организации (НКО), занимающиеся политической деятельностью, могут спокойно получать финансирование из иностранных источников только в том случае, если они зарегистрируются в Минюсте в качестве “иностранного агента”. С момента вступления закона в силу начались массовые и затяжные проверки НКО, заканчивающиеся понуждением их руководителей подать заявление о включении в реестр «иностранных агентов».
Позже Минюст получил право самостоятельного внесения организаций в соответствующий реестр.
Весь этот путь – от проверок до внесения в реестр – прошли две новочеркасские правозащитные НКО – Союз «Женщины Дона» и Фонд с аналогичным названием. А их руководитель В.И. Череватенко стала даже обвиняемой по уголовному делу — первому и единственному возбужденному по новой статье Уголовного кодекса (330.1) за отказ признавать осуществляемую деятельность политической и регистрировать НКО «иностранными агентами». Сейчас уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления, Союз «Женщины Дона» выведен из реестра, а Фонд – пока нет.
А что же происходит в целом на российских просторах?
В начале ноября генеральный директор фонда ВЦИОМ Константин Абрамов заявил: доверие россиян к деятельности НКО за последние годы серьезно выросло. “Говорят, что могут назвать НКО, порядка 85% наших граждан. За последние несколько лет на 10% выросло количество людей, которые знают об НКО, деятельности хотя бы одной”, — сказал руководитель ВЦИОМ. Он также отметил, что большинство россиян одобряют деятельность “третьего сектора”.
“Если ещё в середине 2000-х к деятельности НКО, по нашим данным, относились достаточно скептично, очень часто люди говорили о том, что НКО преследуют какие-то свои узкокорыстные интересы, не работают на благо общества, то сейчас одобряют деятельность НКО больше 60% наших граждан. Это очень высокий показатель: за последние пять лет он вырос на 15%, серьёзный очень результат”, — сообщил К. Абрамов.
На Руси всегда любили гонимых и обиженных властью. Не в этом ли причина роста популярности НКО, попавших под гнет прокуроров, чиновников Минюста, судей? И не рост ли популярности НКО привел к ослаблению «наездов»?
Немного ранее, 30 октября, президент России Владимир Путин на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека заявил: количество НКО, признанных иностранными агентами, значительно уменьшилось: «Сейчас в реестре иностранных агентов почти в два раза меньше таких организаций. Их количество сократилось со 165 до 89. Это всего 0,39% от общего числа НКО, зарегистрированных в Российской Федерации. При этом в 2017 году в реестр внесено в четыре раза меньше организаций, чем в 2016 году”, — сказал Путин.
Это, наверное, здорово, если не считать того, что многие организации, не желая работать в статусе «иностранного агента», просто закрылись. Так, решение о ликвидации организации единогласно принял Совет фонда «Династия». За годы своей работы этот фонд в общей сложности потратил на поддержку российских ученых около 4 млрд рублей. Политическая деятельность фонда «Династия» (за что он был признан «иностранным агентом» и оштрафован на 300 тысяч рублей) заключалась в финансировании другого фонда — «Либеральная миссия», который, в свою очередь, участвовал в организации и проведении политических акций. Такое решение вызвало протест среди ученых, которые провели митинг в защиту науки и образования. А Совет по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте России (СПЧ) выступил с осуждением решения о внесении фондов «Династия» и «Либеральная миссия» в список НКО, выполняющих функции «иностранного агента».
Надо сказать, что СПЧ долго и последовательно борется с пресловутым законом, открыто заявляя о «перегибах» как в самом законе, так и в том, как его применяют. В мае нынешнего года было опубликовано экспертное заключение постоянной комиссии по развитию НКО Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека о правоприменительной практике Федерального закона о некоммерческих организациях, выполняющих функции “иностранного агента”.
По итогам изучения и анализа информации, комиссия пришла к выводу о том, что ряд законов, принятых после 2014 года, ставят внесенные в реестр “иноагентов” НКО в дискриминационное положение, что противоречит постановлению Конституционного суда Российской Федерации от 8 апреля 2014 года N 10-П. В мотивировочной части Постановления КС констатировал: «Некоммерческая организация, выполняющей функции иностранного агента, не лишается возможности участия в политической деятельности, осуществляемой на территории Российской Федерации, и тем самым не ставится в дискриминационное положение по сравнению с некоммерческими организациями, не получающими иностранного финансирования». Несмотря на это, было принято 5 Федеральных законов, дискриминирующих НКО, выполняющие функции «иностранного агента».
Кроме того, самому федеральному закону о некоммерческих организациях противоречит отнесение к “иностранным агентам” организаций из сферы здравоохранения, экологии, науки и культуры, благотворительной деятельности, говорится в заключении комиссии СПЧ. При этом в реестр «инагентов» были внесены НКО, занимающиеся наукой (например, уже знакомая нам «Династия» и Аналитический центр Юрия Левады), здравоохранением (Ассоциация медицинских работников города Чапаевска), защитой растительного и животного мира (Экологическая Вахта по Северному Кавказу), благотворительной деятельностью (организация помощи беженцам и вынужденным переселенцам “Гражданское содействие”) и другие.
Заключение комиссии СПЧ, проиллюстрированное фактами, получилось весьма убедительным, но … закон об «иностранных агентах» и ныне там…
Правда, стоит добавить, что в марте этого года Европейский суд по правам человека принял к рассмотрению жалобы 61 российской некоммерческой организации (в их числе — и “Женщины Дона”) на неправомерное применение закона об “иностранных агентах”. Страсбургский суд направил российским властям более десяти вопросов по жалобам. В частности, суд просил пояснить, достаточно ли ясно прописаны определения «иностранный агент» и «политическая деятельность», есть ли конкретные критерии получения иностранного финансирования. Также у российских властей спрашивали, каким образом родилась идея о необходимости такого определения и было ли оно «необходимым в демократическом обществе». ЕСПЧ интересует вопрос, перестали ли НКО после регистрации в качестве «иностранного агента» вести политическую деятельность и есть ли у них альтернативные источники финансирования. Наконец, российским властям предложили пояснить, не являются ли связанные с этим статусом сложности чрезмерно обременительными для организаций.
Что ответили наше правительство Европейскому суду, нам пока неизвестно. Но есть вероятность, что по итогам рассмотрения жалобы ЕСПЧ может предложить России изменить закон об «иностранных агентах».

* * *

В заключение – немного данных социологических исследований.
Аналитический центр Юрия Левады (сам угодивший в реестр «иностранных агентов») провел опрос о том, как россияне относятся к закону об “иностранных агентах”.
Опрос проводился в декабре 2016 года в 48 регионах страны.
Результаты показали, что, несмотря на то, что закону об “иностранных агентах” уже пять лет и в специальном реестре числится 150 организаций, большинство россиян — почти 70% — про него не знает. Около 20% россиян слышали о нем, но не имеют ясного представления о сути дела. И только 2-3% населения хорошо (по их собственным оценкам) разбираются в этой теме.
Среди тех, кто слышал о законе, больше половины (56%) уверено, что этот он призван “ограничить негативное влияние Запада на нашу страну”, и только четверть (26%) понимают его как “способ давления на независимые общественные организации”.
Так как о самом законе знают мало, людей спрашивали об их отношении к словосочетанию “иностранный агент”. Можно констатировать: это выражение имеет для населения исключительно негативную окраску (несмотря на все разъяснения Конституционного суда о том, что в сегодняшних реалиях словосочетание утратило отрицательный контекст советского периода). Об отрицательных ассоциациях с выражением заявляют почти 60% населения, около 30% заявляют о нейтральных ассоциациях, о положительных (есть и такие) – 3%.
Если говорить о конкретных образах, то самая распространенная категория ассоциаций, которые удалось выявить с помощью открытого вопроса (когда люди отвечают без подсказок со стороны социологов) связана со шпионажем: в этой группе иностранный агент это — “шпион иностранных разведок”, “цээрушник”, “засланный казачок”, “вербовщик”, “лазутчик” и т.п. Эти представления разделяет 45% населения. Следующая по распространенности категория ответов связана с образом “врага народа” (“врага России”, “предателя”, “ренегата”); ее разделяет около 7%. Конкретные нейтральные ассоциации с экономической деятельностью смогли назвать 4% респондентов. И лишь для 3% населения “иностранный агент” это образ из кинофильмов о Джеймсе Бонде или Штирлице. Даже сама постановка вопроса об “иностранных агентах” вызывала у некоторых респондентов недовольство и агрессию.

Елена Надтока.

(Использованы материалы официального сайта Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека).
Иллюстрация: вот так выглядит «иностранный агент» в «Новой газете» — издании, правдиво и последовательно освещающей все, что связано с этим законом.