Эхо наших публикаций
В «Частной лавочке» от 18 января 2018 года помещена прекрасная статья Ларисы Лиховидовой «Что сказал бы Платов, или Опять глаз замылился», в коей повествуется о чувстве горечи и стыда, постигшем автора публикации при посещении хутора Малый Мишкин и лицезрения обезглавленной осенним шквальным ветром колокольни церкви Рождества Пресвятой Богородицы. Общеизвестно, что криптовая часть данного храма некогда являлась усыпальницей прославленного «вихрь-атамана», а посему не согласиться с сетованием журналиста на наше всеобщее равнодушие и пренебрежение к месту, пусть и временного, упокоения великого земляка просто-напросто невозможно. Тем паче, что случилось всё это в преддверии 200-летия кончины легендарного атамана. Заканчивается же данный материал редакционным вопросом: «А КАЗАКИ – ГДЕ?!!»
За всех казаков отвечать не берусь, но один, ваш покорный слуга, пару лет назад пытался привлечь внимание общественности к одной из «маломишкинских бед», хотя и несколько иного толка – проблеме нахождения психиатрической больницы в бывшей Платовской усадьбе. В «Частной лавочке» от 31 декабря 2015 года в публикации «Платовомания по-бирючекутски» я писал: «Весной этого года в электронных СМИ появилась информация о том, что строящийся на донской земле аэропорт, который в народе уже привыкли именовать «Южным хабом», может получить название в честь атамана М.И. Платова – «Платов» (или «Платово» – по аналогии с московскими «Шереметьево» или «Внуково»). Писали, что сам губернатор Ростовской области В.Ю. Голубев озвучил данный вариант названия министру транспорта России М.Ю. Соколову. Что ж, раз глава региона одобрил такую «вывеску», дело, можно сказать, в шляпе. Печально другое: сколько не ставь памятников легендарному полководцу, каким учреждениям не присваивай его имя, сколько не катай Патриарха по проспекту, носящему имярек знаменитого атамана, неизменным остаётся одно – пребывание областной психиатрической больницы в загородном Мишкинском доме Матвея Ивановича. Эта лечебница – словно зеркальное отображение нашего глубоко больного общества, подлинный монумент его духовной стагнации и ярчайшее отображение очевидной карикатурности четвертьвекового «казачьего ренессанса».
Кроме того, я напоминал читателям, как «…в конце 1991 года предводительствуемые атаманом С.А. Мещеряковым донцы в ультимативной форме озвучили Ростовскому областному Совету народных депутатов ряд своих претензий («знаменитые «25 требований»), среди которых было и такое: «Считать надругательством над именем Атамана М.И. Платова и национальными чувствами казаков содержание во дворце Матвея Ивановича (х. М. Мишкин) психически больных людей, а в усыпальнице героя-атамана свиноматок (до недавнего времени)…».
Завершалась статья горькой иронией: «Господа атаманы, мэры и губернаторы! Подытоживая двадцатипятилетие лубочного «зазеркалья в лампасах», предлагаю следующий памятник атаману М.И. Платову установить на территории маломишкинского медучреждения. За? Против? Воздержавшиеся?».
Минуло два года, а воз (читай: лечебница) и ныне там. Как-то в окрестностях Новочеркасска довелось мне беседовать с одним из донских войсковых атаманов (нынешнее обилие войсковых атаманов в некогда едином Войске – тема отдельной публикации), который волею судьбы проживает в относительной близости от родового гнезда Платовых. Поинтересовался у него, возможно ли нечто подобное вообразить где-нибудь на «бездуховном» Западе? Скажем, чтобы на Национальной аллее в центре Вашингтона в построенном в честь шестнадцатого президента США и национального героя американского народа Мемориале Линкольна располагался первоклассный психоневрологический диспансер?..
Ничего не ответил атаман. Внушительная фигура его была обращена к бескрайней степи, нахраписто подпирающей Мишкинские бугры, а взгляд… Взгляд и впрямь казался замыленным.
Александр Писаревский.