Как Краснов пытался с Лениным договориться.

[Lt.Col1.]

Настоящим цитируется статья есаула А.Падалкина - "Поездка в Москву к Ленину с письмом Донского Атамана П.Н.Краснова"., напечатанная в феврале 1924 года в третьем томе "Донской летописи", стр. 261 - 266.
При цитировании старался сохранить орфографию, пунктуацию и стиль автора работы, исключая только архаизмы.
На мой взгляд работа является ярким, хотя и косвенным, доказательством того, что Атаман Краснов П.Н. пытался сделать всё, что бы дипломатически решить проблему выживания ВВД во взаимоотношениях с северным "соседом".
По-моему, в Росии публикуется впервые, если неправ - поправьте ...

“ Поездка в Москву к Ленину с письмом
Донского Атамана П.Н.Краснова.”

В Москву я отправился 4-го мая 1918 года по приказанию генерала А.П.Богаевского, бывшего в это время Председателем Совета Управляющих и Управляющим Отделом Иностранных Дел , и с ведома Донского Атамана генерала Краснова. Генераом Богаевским было дано мне письмо к командующему войсками Московского военного округа ген. Х. В котором он просил уведомить через подателя этого письма, согласно ли Советское Правительство вести переговоры с Донским Атаманом Красновым и, если согласно, то каким путём и на каких основаниях. Письмо подписано было Председателем Совета Управляющих и Управляющим Отделом Иностранных Дел генералом Богаевским.
На это письмо я должен был привезти ответ и больше никаких директив мне не давалось.
7-го мая вечером я прибыл в Белгород и в 8 часов утра на извозчике выехал на станцию Прохоровку. Не доезжая 4-х вёрст меня встретил советский пост, проверил документы, вещи и деньги, отобрав 1000 рублей, пропустил дальше. Из документов у меня был один паспорт, выданный Ростовской н/Д Городской Управой, как гражданину города Ростова, Падалкину. Письмо же было у меня спрятано.
Ст. Прохоровка билеты железнодорожные давала только до Курска.
Россия в этот период была разбита на самостоятельные военные округа. Каждый военный округ имел свои комиссариаты по иностранным делам, внутренним и др. И для того, что бы въехать в тот или иной округ, необходимо было иметь разрешение на въезд того округа, в который нужно въехать. Разрешение же для въезда в Москву необходимо было получить непосредственно от В.Ц.И.К. через посредство местного комиссариата иностранных дел. На основании чего я обратился за таким разрешением в Курский Комиссариат. Шансов было мало на его получение, как прибывшему из “контр-революционного” стана, но что бы не сидеть в течении долгаго времени ожидая такого решения, - я сообщил цель моей поездки в Москву и показал письмо Богаевского Комиссару Иностранных Дел, как доказательство.

По этому поводу было срочно собрано совещание Ц.И.К. Курскаго округа и на второй же день мне было выдано необходимое разрешение.
Место было предоставлено в вагоне Начальника передвижения войск Курскаго района, который ехал по делам службы в Москву.
Во время моего пребывания в Курске мне был дан № в Центральной гостинице, там же помещался штаб округа. По поведению комиссара иностранных дел и других лиц властьимущих, с кем мне приходилось иметь дело, видно было, что в Курске этому предложению вести переговоры, придавалось не второстепенное значение. За время пути Н-к передвижения был ко мне крайне предупредителен и любезен, сам он бывший полковник инженерных войск.
В москву прибыл 11 мая. У знакомых узнал, что штаб округа помещается на Пречистинке №7, я отправился туда. У двери штаба меня встретил часовой и спросил кого мне нужно, - я сказал, что нужен генерал Х.. . Он доложил коменданту штаба, который пригласил меня и стал спрашивать причины моего желания видеть командующего. Я сказал, что мне необходимо видеть по личному делу, тогда комендант провёл в кабинет командующего и только там я узнал, что командующий не ген. Х. к которому было адресовано письмо, а Муралов, который мне представился.
На моё заявление, что мне нужен не Муралов, а ген. Х. Он мне ответил: что ген. Х. Вчера арестован за контр-революционную деятельность и выслан на Украину, если вы не скажете причины желания видеть его, - я прикажу Вас арестовать”.
После такого заявления мне ничего не оставалось делать, как передать письмо генерала Богаевского и просить его сообщить мне, когда я могу получить на него ответ. На это Муралов прочитав письмо ответил: “ По этому поводу необходимо переговорить с товарищем Троцким”.
После этого немедленно распорядился подать автомобиль, а сам вышел в другую комнату и через пять минут возвратясь пригласил меня ехать с ним к товарищу Троцкому в военный комиссариат.
Проходя вместе с Мураловым в Комиссариат я встретил 8 пар часовых и 4 секретаря пока не дошли к заведующему канцелярией генералу Потапову, последний доложил личному секретарю Троцкого М-me Колонтай, которая доложив Троцкому пригласила в кабинет Муралова, я же остался в ея кабинете.

Через 15 минут Муралов пригласил и меня к Троцкому. Последний встетил меня словами: “ Это Вы прибыли от генерала Краснова ? Очень приятно, прошу садиться”.
Муралов по приказанию Троцкого покинул кабинет и я остался один с Троцким.
От меня он узнал, что я не уполномочен ни на какие переговоры и что прибыл с тем, что бы передать письмо и получить на него ответ. Он стал рсспрашивать о положении на Дону во сех отношениях и не получив для себя ничего удовлетворительнаго, спросил где я остановился. И получив ответ, что “нигде пока”. Он позвонил Колонтай и в стороне дал ей какиято распоряжения.
После ухода Колонтай в кабинет вошел матрос и Троцкий указывая матросу на меня, сказал: “Вот этого товарища Вы проводите на квартиру”. И обращаясь ко мне сказал:”Пока всего хорошаго, относительно пищи и всего и проч. не безпокойтесь, я сейчас еду к товарищу Ленину говорить о Вас и, вероятно, завтра Вы получите ответ”.
Матрос на автомобиле проводил меня до помещения отведённаго для ночлега приезжающих в Москву по делам службы комиссаров.
Там меня приняли с недоумением и отведя комнату пищи не давали. Питался я на свои средства. Пробыв в этом общежитии двое суток в неопределённом положении и не дождавшись приглашения Троцкаго, отправиля к нему в Комиссариат, но там его не оказалось. Меня принял комендант и заметно обрадовавшись моему приходу заявил: “Наконец Вы пришли. Почему не приходили эти два дня “? И когда я сообщил причину он недоумевая сдвинув плечами сказал:”Странно. Товарищ Троцкий эти два дня очень беспокоился, - не случилось ли что с Вами” ?
После небольшого разговора по этому поводу он сообщил мне , что Троцкого сейчас нет, - уехал к Ленину и будет через час и просил меня обождать там же.
По презде Тоцкаго меня пригласили к нему и он сообщил мне, что с Лениным мой вопрос им решен, но сегодня говорить со мной он не может, так как едет срочно на совещание военных руководителей и просил меня зайти на другой день к 2 часм и здесь же, спохватившись спросил:”Где я помещаюсь”? и, получив ответ, вызвал М-me
Колонтай которой дал распоряжение, что бы мне отвели номер в отеле. Через две три минуты после ухода Колонтай явился матрос и Троцкий, указывая на него, обратился ко мне: “Этот товарищ проводит Вас на квартиру и будет помещаться с Вами”. На моё заявление, что он мне совершенно не нужен Троцкий ответил:”Он будет при Вас в качестве Вашего телохранителя. Ведь Вы не знаете, как против красновцев направлена масса, и, если кто либо узнает, что Вы с Красновского лагеря, - Вас растерзают, с ним же Вы будете в безопасности”.

После этого отблагодарив за внимание, я отправился с моим телохранителем на новую квартиру. Там мне был дан большой номер с двумя спальнями и приёмной. В одной спальне поместился телохранитель, а в другой я.
Матрос был вооружен кольтом и браунингом, своим присутствием он меня не стеснял. С ним я ходил в город обедать, гулять и на различныя публичныя агитационныя собрания. Телохранитель мой всюду не стесняясь говорил посторонним, что я посланник генерала Краснова, на этом основании мне передавали письма, без ведома моего телохранителя, с просьбой оказать содействие тому или другому лицу пробраться на Дон. Благодаря такого откровения моего телохранителя, а может быть и узнав из других источников ко мне приходил член В.Ц.И.К. казачьей секции подъесаул , фамилию не помню, но он бывший член не то общекзачьяго коюза, не то казачьяго союза помощи фронту в дни германской войны.
Во время своего посещения меня, он очень возмущался, тем что меня допустили советския власти в Москву, и всё время грозил расправиться со мной “по казачьему”.

На второй день, как сказал мне Троцкий, я отправился к нему, но его не оказалось, - он уехал на заседание В.Ц.И.К. и просил передать мне, что бы я заехал завтра. Заехав завтра опять его не застал, но генерал Потапов, заведующий канцелярией вреннаго комиссариата, передал мне, что Троцкий уехал на заседание в Высший Военный Совет, который помещался на Александровском вокзале в Императорском поезде и просил меня прехать туда, передав это генерал Потапов предложил мне автомобиль. На вокзале, найдя поезд, я попросил часового доложить о себе. После доклада вышел комендант поезда и просил пройти в приёмную, а через четверть часа меня пригласили в залу собрания.
На собрании присутствовало 25 – 30 человек, как потом я узнал, кроме знакомых мне Троцкаго и Муралова, здесь
были Ленин, Луначарский, Чичерин, Дзержинский, начальник штаба Аралов, главный военный контролёр Планц, Калинин и пр.

Первым со мной говорил Ленин. Он спросил о цели моего приезда и на мой ответ, что моя миссия только передать письмо и получить на него ответ, отвести генералу Богаевскому, он задал мне несколько вопросов о положении на Дону и получив неудовлетворительные ответы обратился к Троцкому:”Вы товарищ дальнейшее ведение этого вопроса возмите на себя”.
Мне же заявил:” Вы можете ехать к себе, а завтра окончательный ответ получите от товарища Троцкаго”.
Троцкий просил меня зайти к нему завтра к 2-часам.
На следующий день я вновь пошел к нему, он был в концелярии, принял меня и на мой вопрос, когда же я, наконец получу ответ он ответил:
Мы с товарищем Лениным говорили по этому поводу очень много и вот наше решение:”Мы пошлём своих представителей генералу Красновау, которым Вы от себя дадите письмо ему с сообщением, что переговоры мы вести согласны и что подробности их ведения он может получить от этих лиц. По этому поводу мы им даём широкия полномочия и инструкции. Вы же останетесь здесь и будете являться здесь представителем генерала Краснова.”
На это я ему заявил:
- что ни на какое представительство я не уполномочен, и, если Советское Правительство желает вести переговоры и желает послать своих представителей, то оно может псылать таковых вместе со мной, - оставаться же я не могу и предложение остаться мне я понимаю, как боязнь Советского Правительства за участь своих представителей и желание оставить меня в Москве, как заложника, помимо того на ожидание я и не имею средств для существования”.
Троцкий ответил, чтобы относительно средств я не беспокоился, ибо всё необходимое будет предоставлено в моё распоряжение, и добавил, что он надеется на то, что Донское Правительство все расходы уплатит.
- Я вторично подтвердил, что без разрешения генерала Краснова предложение принять не могу, и, если Советское Правительство не верит честному предложению генерала Краснова, то оно может, не посылая своих людей дать мне писменный или словестный ответ и я поеду обратно.
Все мои ответы и мой отказ от его предложения ему видимо не понравились и он скрыто, недовольно и довольно грубовато заявил:
“ Хорошо. Вы завтра поедете на Дон. Я сейчас распоряжусь о выдаче пропусков и т.д.”
И давая мне понять, что приём окончен, он добавил, что всё необходимое для выезда и ответ на письмо будет прислан на мою квартиру, после этого я вышел и отправился к себе.

Вечером вместо доставки мне документов, ко мне явился военный контролёр Планц и представитель ЧК Закс, которые заявили, что пришли произвести у меня обыск и на все мои протесты, они отвечали одно:” Нам приказано произвести обыск”.
Произведя тщательный обыск и взяв моего телохранителя поставили у моей двери вооруженный караул.
В состоянии домашнего ареста я находился 9 суток. За это время я несколько раз грубо по телефону говорил с Троцким, указывая на нечестный поступок Советского Правительства в отношении меня, а следовательно и в отношении Дона. И просил его дать мне немедленно разрешение на выезд.
На все мои требования Троцкий утешал меня завтрашним днём. На 10 сутки ко мне явился Планц и начальник штаба округа Аралов и заявил мне, что завтра я отправляюсь, и что они пришли последний раз спросить у меня, что действительно ли это моё последнее решение – ехать на Дон, не соглашаясь на предложение Троцкаго.
При этом они обещали мне богатую жизнь в Москве, но я решительно, отказываясь от всего, просил дать возможность выехать. Это не понравилось Аралову и он дерзко сказал:”Хорошо, Вы завтра поедите, но без всякого ответа”.
После этого отобрав у меня паспорт они ушли. На следующий день пришел ко мне солдат из военного контроля и сняв караул просил меня собираться для отъезда, при этом доложил, что он будет сопровождать меня до Курска.
Когда я спросил у него мои документы, он дал мне удостоверение на моё имя, выданное Главным Военным Контролем республики. Удостовеоение было следующего содержания: Предъявитель сего А. Падалкин, Главным Военным Контролем республики командируется в г.Курск. Подпись Планц.
На мой вопрос .” Где же мои документы”. Он ответил что они утеряны. На моё заявление, что удостоверение подобного содержания мне не годится, он ответил:” Такое удостоверение выдано Вам для безопасности”.
По дороге, в поезд, я узнал, что мой сопровождающий имеет пакет, к военному комиссару Курского военного округа относительно меня.
По приезде в Курск меня поместили в штаб округа под наблюдение часового.
Комиссара в округе не оказалось, он выехал в Москву его замещал поручик Быч.
В штабе мне удалось узнать, что пакет, привезённый относительно меня комиссару был такого содеожания:” При сем припроваждается в Ваше распоряжение куръер генерала Краснова, которому Вы можете дать разрешение на обратный выезд на Дон. Там же в штабе я узнал, что военный комиссар был матрос, который увидев подобное сношение не дал бы мне никакого разрешения, а приказал бы расстрелять. И так как поручик Быч в его отсутствие боялся придти к какому бы то ни было решению в отношении меня, то я при помощи находящихся при штабе офицеров оставив часть своей одежды бежал, и в средине июня благополучно добрался до Новочеркасска.

Февраль, 1924 года
А.ПАДАЛКИН

[Lt.Col1.]

Добавляется фото автора статьи есаула Падалкина А. :

[Копай]

Ну,наконец-то. Я думал,что не дождусь новых интересных тем в разделе История.Спасибо,теперь есть что почитать на досуге.

[Ivan]

На мой взгляд работа является ярким, хотя и косвенным, доказательством того, что Атаман Краснов П.Н. пытался сделать всё, что бы попытаться дипломатически решить проблему выживания ВВД во взаимоотношениях с северным "соседом".

Еще одно доказательство того, что Краснову было начхать на судьбу всей России. Как говориться - "своя хата с краю". И это при том, что описываемые события происходили тогда, когда была реальная возможность всем антибольшевистким силам сплотиться и повернуть ход истории в другом направлении. Позорище.

[kazak]

Иван, читайте историю. Антибольшевитские силы юга состояли приемущественно из казаков, которые к тому времени навоевались досыта за Россию.