Как мне пришлось убедиться, имя Якова Петровича Бакланова мало известно за пределами Дона. К сожалению, даже некоторые новочеркасцы имеют смутное представление о человеке, памятник которому стоит на центральной площади города у Вознесенского войскового собора. А ведь жизнь казачьего генерал-лейтенанта Бакланова стала одним из самых ярких примеров беззаветной храбрости и воинского мастерства донских казаков.

Яков Петрович Бакланов, «гроза Кавказа», один из легендарных героев долгой Кавказской войны, родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской Войска Донского (в 1878 году переименована в его честь в Баклановскую). Его отец, участник Отечественной войны 1812 года, заслужил офицерский чин, дававший право на наследственное дворянство, но в силу специфики своей профессии (есть такая профессия – Родину защищать!) имел мало возможностей для воспитания сына, так что рос и воспитывался Яков Бакланов на улице родной станицы с детьми простых казаков. Вскоре отец забрал сына с собой в полк, рассудив, что и сын у него под присмотром будет, и грамоте Яков у полковых писарей выучится, да и воинскому делу казаку обучаться никогда не рано. Молодой казак оказался способным учеником и вскоре стал одним из первых стрелков и наездников, а в кулачном бою и борьбе у юного богатыря, выросшего до двухметрового роста, равных противников вскоре вовсе не осталось.

Воинская служба Якова Петровича начинается с шестнадцати лет. В 1825 году он был зачислен урядником в казачий полк. Через три года он уже получил погоны хорунжего и участвовал в военных операциях против турок в русско-турецкой войне 1828-1829 годов. В боях проявлял себя храбрым и дерзким казаком. За излишнюю молодую безрассудность отец, по воспоминаниям самого Якова Петровича, несколько раз учил его нагайкой по спине. Но воинское начальство отметило молодого казака за храбрость наградами.

В 1834 году полк переводят служить на Кавказ, и Бакланов участвует во многих боях и военных экспедициях, превращается из лихого и бесшабашного казака в блестящего боевого офицера. Бой, впервые прославивший его имя, состоялся 4 июля 1836 года. Отряд сотника Бакланова, увлекшись преследованием партии черкесов, неожиданно оказался перед лицом втрое превосходящего по численности противника. Отбив в течение часа двенадцать атак и не видя помощи, казаки уже готовились к смерти. Но Бакланов сумел переломить ход событий в свою пользу. Когда неожиданно пошел дождь и послышались раскаты грома, похожие на пушечные выстрелы, командир крикнул казакам, что это идет подмога, и во главе полусотни яростно врезался с пиками в гущу отходивших после очеред­ной атаки черкесов. От неожиданности те дрогнули, а вторая полусотня ударила им во фланг. Черкесы в беспорядке бежали, и казаки преследовали их несколько верст, нанеся огромный ущерб. После этого боя начальник Кубанской линии генерал Засс представил Бакланова к ордену св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1837 году полк Бакланова, отбыв свой срок на Кавказе, отправился на Дон. Вернулся Бакланов на Кавказ в 1845 году, успев послужить в Новочеркасске и Польше. В начале 1846 года он получил под команду 20-й донской полк, стоявший на левом фланге Кавказской линии в небольшом укреплении Куринском.

Полк, командовать которым был назначен Яков Петрович Бакланов, к этому моменту отличался низкой боеспособностью: донские казаки, непривычные к условиям войны в горах, уступали местным линейным (терским) казакам. Многие болели в непривычном климате, часть казаков и вовсе использовалась не для воинской службы, а на подсобных работах. В полку отсутствовало обучение владению оружием, особенно стрелковым, на низком уровне были дисциплина и состояние конского состава. Яков Петрович вернул всех своих казаков в строй, не считаясь с увещеваниями высокопоставленных чинов, которым жалко было терять дармовую прислугу, установил строжайший контроль за содержанием коней (мог запороть за пропитый овес) и оружия. Начал обучать казаков саперному и артиллерийскому делу, разведывательной службе. В полку была организована сверхштатная седьмая сотня, где под личным присмотром Бакланова обучались унтер-офицеры и пластунская команда для проведения особенно опасных дел. Командир полка приказал спрятать уставную форму и отечественные гладкоствольные ружья для смотров и парадов, а полк перевел на обмундирование и вооружение исключительно трофейным имуществом. Таким образом, через некоторое время 20-й полк был одет в черкески, а казаки щеголяли друг перед другом дорогими кинжалами, отличными шашками и нарезными английскими штуцерами, которыми заморские доброхоты в изобилии снабжали воюющих с Россией горцев. Но «фирменные» донские пики были оставлены на вооружении и не раз выручали казаков в трудных рукопашных схватках. Никто в полку Бакланова не смел во время боя покинуть рядов, легко раненные должны были оставаться во фронте, а те, кто лишился лошади, должны были биться пешими до той поры, пока не добывали себе новой.

Обладая удивительной физической силой, железным здоровьем и неутомимой энергией, Яков Петрович даже самое короткое время не мог оставаться в бездействии. Не спать несколько ночей, рыская с пластунами по непроходимым чащобам, для него ничего не значило. Он лично водил разъезды и приучал своих донцов вести наблюдение и разведку в непривычной для них горной стране. В приметной алой рубахе летом или в плотной кавказской бурке зимой, он всегда в самые трудные минуты боя бросался вперед, сея смерть и опустошение в рядах противника. Бакланов был непримиримо строг и безжалостен к трусам, зато за храбрость поощрял своих подчиненных и, по возможности, берег их жизни. За это его казаки беззаветно любили своего грозного командира, не раз закрывая его собой от пуль. За время своей службы на Кавказе Яков Петрович был ранен девять или десять раз, но, обладая поразительной живучестью и выдержкой, все время оставался в строю.

Бакланов создал целую сеть агентов из местных гор­цев, сообщавших ему о ближайших планах шамилевских наибов. На оплату их сведений он тратил почти все свое жалованье. Но затраты окупались сполна. Ведь обладая такой информацией, он неизменно опережал действия противников и удачно пресекал попытки их набегов. В сопровождении двух-трех казаков Бакланов тайно изъездил все окрестности, не раз проникал далеко в глубь вражеской территории, хорошо изучив прилегающую местность. В организации боевых действий, помимо защиты своего участка боевой линии, Бакланов успешно применял тактику своих противников-горцев, устраивая засады, набеги на горские аулы, разоряя их и угоняя скот. Скрытность движения, внезапность и быстрота удара, доведенные им до совершенства, способствовали неизменному успеху всех его предприятий. Начальство закрывало глаза на партизанские методы Якова Петровича, поскольку его устраивал достигнутый результат.

Суеверные горцы вскоре стали приписывать неизменную удачу Бакланова его связи со сверхъ­естественными силами. Этому в немалой степени способствовала и характерная внешность «шайтан-Боклу», как звали Якова Петровича горцы: угрюмый двухметровый великан с грубыми чертами лица, изрытого оспой, большим пористым носом, кустистыми бровями и длинными усами, сросшимися с бакенбардами. Бакланов славился как непревзойденный стрелок, укладывающий из пистолета или штуцера пулю в пулю на предельных для того времени дистанциях. А его знаменитый «баклановский удар», которым он разрубал противника шашкой от плеча до пояса, наводил ужас на его врагов. Зачастую, узнав «Боклу», храбрые горцы просто обращались в бегство, уверенные, что ни пуля, ни шашка не может нанести ему вреда. Не случайно имам Шамиль упрекал своих мюридов: «Если бы вы боялись Аллаха так же, как боитесь Бакланова, давно стали бы святыми».

За боевые заслуги Яков Петрович в 1848 году был произведен в подполковники и награжден золотой шашкой с надписью: «За храбрость». А в 1850 году за доблестные действия при прорыве сильного заслона горцев у Гойтемировских ворот командир казачьего полка Яков Петрович Бакланов получил полковничий чин. В апреле 1850 года предстояла смена донским полкам, находившимся на Кавказе. Донской 20-й полк должен был идти домой, а с ним вместе и его командир. Но Бакланов был необходим на Кавказе, и главнокомандующий войсками граф П. Воронцов пишет военному министру графу А. Чернышову: «Доложите Государю, что я умоляю Его оставить нам Бакланова… Этот человек дорог нам за свою выдающуюся храбрость, свой сведущий ум, за военные способности, знание мест и страх, который он внушил неприятелю…» Просьба эта была выполнена, и Яков Бакланов остался на передовой, получив под свое начало 17-й донской полк. С ним по доброй воле остались почти все офицеры и многие  рядовые казаки. Вскоре 17-й донской полк также стал образцовым. В 1851 году Бакланов получил посылку, в которой ему прислали флажок – на черном полотнище череп со скрещенными костями и надпись – «Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Этот мрачный символ, получивший название «Баклановского значка», наводил ужас на горцев, и с ним Яков Петрович не расставался до конца жизни.

Один эпизод, произошедший с Яковом Петровичем, как нельзя лучше характеризует этого удивительной храбрости человека. Однажды к Бакланову явился его лазутчик и рассказал, что имам Шамиль вызвал знаменитого среди горцев стрелка-снайпера, чтобы его убить. Тот поклялся на Коране, что убьет страшного «Боклу» и собрался засесть в засаде на близлежащем кургане. «Зная, что меня ожидает, — рассказывал сам Яков Петрович, — я остановил колонну несколько далее обыкновенного и, в сопровождении одного ординарца, поехал к кургану. Признаюсь, с минуту я сомневался, ехать ли дальше, но вспомнил, что на меня смотрят тысячи глаз, и, взяв у ординарца штуцер, поднялся на пригорок... Я не скажу, чтобы был совершенно спокоен: кровь то бросалась мне в голову, то приливала к сердцу... Однако, опустив поводья, я стоял неподвижно и пристально смотрел на батарею, до которой через Мичик было не более полутораста или двух сот шагов. Вот наконец, за гребнем ее, мелькнула черная шапка, и я увидел блестящий ствол, направленный на меня... Провиденье спасло меня: пуля пролетела мимо, едва зацепив только край моего полушубка... Тогда, убедившись, что нервы мои совершенно успокоились, я вынул ногу из стремени, положил ее на гриву лошади, оперся на нее рукою и приготовил штуцер... Как только раздался второй выстрел, я быстро вскинул ружье... курок брякнул, и мой татарин, взмахнув руками, опрокинулся навзничь: пуля попала ему между бровей и прошла через голову».

Свидетелями этого поединка стали сотни человек с обеих сторон. Когда Бакланов спускался с кургана, казаки приветствовали его громовым «ура!», а чеченцы, махая шашками, вскочили на завалы и провожали его криками: «Якши(молодец), Боклу!», уважая доблесть своего врага.

В июне 1853 года Яков Петрович Бакланов был, наконец, назначен на генеральскую должность – начальника всей кавалерии левого фланга Кавказской линии. Вскоре началась Крымская война. Часть войск с Кавказа перебросили на другой театр военных действий. Пользуясь этим, Шамиль непрерывно беспокоил русские пределы. Но всякий раз Бакланов удачно противостоял набегам горцев и предпринимал ответные походы. Большой удар по престижу Шамиля он нанес в конце 1854 года, когда уничтожил более 20 мятежных чеченских поселений. За это Николай I выразил генералу свое высочайшее благоволение.

В 1855 году Бакланов был направлен на турецкий фронт под Карс. При штурме крепости Бакланов был контужен, но снова остался в строю. За отличие при взятии сильных вражеских позиций, он был награжден орденом св. Анны 1-й степени. В 1857-1859 годах генерал Бакланов занимал чисто административную должность походного атамана донских полков на Кавказе, но очень тяготился ею. Его тянуло в горы, к настоящим боевым делам, но здоровье было уже не то. Звание генерал-лейтенанта Яков Петрович  получил  в 1860-м году, по совокупности заслуг. Последней кампанией стареющего «Грозы Кавказа» стало участие в подавлении польского восстания 1863 года. Назначенный военным начальником Августовской губернии, он отличился неожиданно гуманным для свирепого с горцами героя обращением с местным населением. Это стало причиной его столкновений с требовавшим жестокости диктатором Северо-Западного края М. Муравьевым. Бакланов писал ему: «Вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: целью моей было так поступать, чтобы на имя Русской армии не легло никакого пятна, и совесть моя говорит, что я добился успеха».

Умер Яков Петрович Бакланов 18 февраля 1873 года в Санкт-Петербурге, не нажив богатства, но оставив после себя память о доблести и героизме истинно русского патриота, героя Донской земли. Похоронили его за счет Войска Донского на кладбище Воскресенского девичьего монастыря. На могиле был поставлен памятник скульптора Набокова, поразивший воображение современников: на куске гранитной скалы брошена бурка, папаха, шашка и знаменитый баклановский значок с черепом и костями из темной бронзы. 4 октября 1911 года прах Бакланова вместе с памятником перенесли в столицу донского казачества Новочеркасск. При большевиках память о герое Кавказской войны постарались стереть. В 1930-е годы памятник подвергся частичному разрушению: с него содрали бурку, папаху, шашку и бронзовый значок. Только в 1996 году монумент был восстановлен в первоначальном виде.

Дмитрий Гагин