Газета «Новочеркасские ведомости»

РОГАТЫЕ ПОПУТЧИКИ

Выпуск от 7 января 2009

Эта история не имеет никакого отношения к новогоднему празднику, но к символу наступающего года вполне причастна.

Давным-давно с группой друзей-товарищей занимались мы самодеятельным горным туризмом. Приезжали куда-нибудь на Северный Кавказ (в Архыз, Домбай, Приэльбрусье), отдыхали некое время в красивых местах, потом совершали пеший переход через какой-то не слишком сложный перевал Главного Кавказского хребта и оказывались в Грузии. Там добирались до цивилизации, и дальше, в Адлер, на теплый берег Черного моря, отъедаться, восстанавливать силы после горного путешествия, загорать, купаться и домой.

Так начиналось путешествие и в тот раз, о котором я хочу рассказать. Было это в начале 80-х годов. Пожив с недельку в Софийском ущелье, неподалёку от Архыза, наша компания, изрядно уменьшив за время акклиматизации запасы провизии, решила, что пора двигаться к морю. Путь к нему пролегал через перевал Наур. Перевал на высоте 2865 метров над уровнем моря, 1-«А» категории сложности. В общем, уже не увеселительная прогулка.

Покрытую первым сентябрьским снегом и задернутую туманом облаков скальную седловину перевала мы благополучно преодолели. Тропа, которая должна была вести нас с перевала на южную сторону хребта, под снегом не просматривалась, а пониже, там, где снега уже не было, тропинок было великое множество, все они были результатом прогулок коров, овец и коз, которые летом паслись на склонах гор. Куда идти — неизвестно, все вокруг потонуло в низких облаках. Достать в те времена нормальную карту было практически невозможно, в крайнем случае — лишь приблизительную схему. Мы шли по описанию в путеводителе.

Наше путешествие по дремучим лесам южных отрогов Большого Кавказа продолжалось несколько дней, провиант почти закончился. Последние крошки хлеба были давно съедены, оставались лишь несколько пакетов супов, пачка кофе и пара брикетов киселя. А едоков было восемь человек. В ближайшей перспективе у нас была реальная возможность попасть в места совершенно непроходимые, как в своё время предупреждал нас путеводитель. Когда надежда выбраться к людям совсем уж было нас покинула, в лесу мы наткнулись на стадо. Пастухи гнали скот с альпийских пастбищ вниз. Они указали нам нужное направление, и ещё через полдня пути под нудным и холодным дождём мы вышли в долину реки Грибза, где было несколько пастушьих балаганов — кошей. В крайнем коше хозяев не было, зато туда набилось целое стадо свиней. Хрюшек мы изгнали, и впервые за многие дни смогли поспать не на земле в палатках, а на дощатом помосте и под настоящей крышей. А самую большую радость у изголодавшихся путешественников вызвала найденная в балагане огромная буханка подмоченного хлеба. Хлеб был высушен у костра, и были песни под гитару, а разбавленный водой чистой горной речки спирт — для согрева и поднятия настроения — шел необыкновенно приятно.

Утром нас разбудил хозяин коша. Он рассказал, как нам добраться до селения Псху, от которого шла уже кое-какая дорога в сторону побережья. Дойдя не без всяких приключений до села (примерно 20 км пути), изведав настоящего гостеприимства абхазских пастухов и негостеприимства наших соплеменников, мы узнали, что, на наше счастье, в Сухуми идет грузовик. В грузовике везли корову, бычка-подростка и телёнка. Дело было к вечеру, перспектива ночевать в полуразрушенном сарае на околице села да ещё без продуктов нас не прельщала. Мы бросились едва ли не под колеса грузовика и упросили его хозяев взять нас до побережья. Поторговавшись, сошлись на цене в 10 рублей с человека. Треть кузова грузовика была занята каким-то скарбом, а остальное пространство мы разделили с крупным рогатым скотом.

Дорога таковой просто называлась. Эта была каменистая грунтовка, петлявшая замысловатым серпантином по краю обрывов, пересекавшая многочисленные горные ручьи и небольшие речки. Ездить по ней более-менее нормально можно было лишь на гусеничном тракторе или танке. Нас безбожно кидало и болтало с коровами в кузове грузовика, который двигался в кромешной тьме, отчаянно завывая мотором, выхватывая светом фар лишь туман облаков в обрывах, крутой склон вместо обочины или стволы деревьев. Надо заметить, что «экипаж машины боевой» не проявлял никакого беспокойства и очень оптимистично орал в кабине песни пьяными голосами. Зато наши соседи по кузову, коровы, вели себя очень тревожно, норовя невзначай поддеть нас рогами или наступить копытом на ногу. Все попытки утихомирить животных, предпринимаемые пастухами на коротких остановках, ни к чему не приводили. На самую беспокойную и рогатую бурёнку орали каким-то специальным абхазским проклятьем: «Улл-ха!», русским матом, таскали за хвост, пытались свалить, связать — все бесполезно. Несколько часов мы толкались с парнокопытными, пытаясь удержать корову и бычка за рога, старались тем самым как-то обезопасить себя от травм. Кому охота исполнять роль тореадора в кузове скотовозки, а потом, на море, вместо отдыха лечиться?

Примерно в полночь мы добрались до горного курорта Авадхара, сделали привал. Пастухи-водители угостили нас консервами с хлебом. Бутерброды мы запивали шипучей минералкой прямо из источника. Пока продолжался ужин, коровы в кузове улеглись, а мы, забравшись туда, обнялись с ними уже как с родными. Было очень приятно прижаться к теплому коровьему боку, тем более что в ущелье заметно похолодало.

Авадхара находится в двадцати километрах севернее озера Рица. Проезжая мимо него (а от курорта шел уже хороший асфальт), мы увидели озеро таким, каким никто из туристов его не видел, в отблесках фонарей освещения. Дальше наш грузовик мчался с космической скоростью по пустому шоссе, петлявшему в ущельях реки Бзыбь и Юпшара. Во втором часу ночи мы были уже на побережье, в Гудауте. Погладив на прощанье наших рогатых попутчиков, расплатившись с пастухами, мы направились к железнодорожной станции. Дальше была неделя отдыха на море, снова песни по гитару и вместо давно выпитого спирта — замечательные вина из адлерских магазинов. Хорошее было время…

Комментарии

(или войдите для оставления комментариев от Вашего логина на сайте)