Город Новочеркасск находился на почтовом тракте, который соединял столицу Российской империи – город Санкт-Петербург – с Северным Кавказом. Преодолев Главный Кавказский хребет по Военно-Грузинской дороге, можно было также попасть в Закавказье, где находилась Грузия, которая, по словам Лермонтова, цвела «в тени своих садов, не опасаяся врагов, за гранью дружеских штыков» (то есть штыков отдельного Кавказского корпуса русской армии).

ВПЕРВЫЕ В НАШЕМ ГОРОДЕ

Известно, что великий русский поэт А.С. Пушкин на Дону был трижды. Впервые Александр Сергеевич побывал здесь почти 200 лет назад - в далёком уже 1820 году. И побывал он здесь не один, а с семьёй героя прошедшей незадолго до этого Отечественной войны 1812 года Н.Н. Раевского.

После окончания курса царскосельского лицея Александра Пушкина направили на государственную службу в г. Екатеринослав - в канцелярию Главного попечителя южных колоний И.Н. Инзорова. Случилось это в 1820 году. А вскоре в Екатеринослав приехала и дружески относящаяся к ещё молодому поэту семья Раевских. Генерал Раевский, прославленный герой Отечественной войны 1812 г., разыскал поэта где-то на окраине города: в бедной хате, больного, в лихорадочном бреду. Уговорив Инзорова разрешить его новому подопечному - Александру Пушкину – отпуск для поправки здоровья, генерал Раевский и члены его семьи в начале июня вместе с поэтом отправились на Кавказ. Пушкин был рад этой поездке: она обещала приятное общение в кругу знакомых и новизну впечатлений. Однако ехать ему было нелегко: у него болела голова, его трясла лихорадка. Таковы были последствия опрометчивого решения Пушкина искупаться в Днепре в середине мая.

Основным источником для определения маршрута А.С. Пушкина в этом путешествии является дошедший до нас «Путевой журнал генерала Раевского». Почтовый тракт, которым ехали Раевские и Пушкин, шёл через Мариуполь, где путешественники впервые увидели Азовское море. Проехав Мариуполь, Таганрог и Ростов, Раевские и Пушкин прибыли в станицу Аксайскую, у которой в то время все ехавшие на Кавказ переправлялись через Дон. В своём путевом журнале Раевский писал: «Станица Аксайская, вверх по которой в 35 верстах перенесена столица донских казаков и названа Новым Черкасском. В Аксаях должен был я переправляться через Дон».
7 июня Раевский и Пушкин отправились в Новочеркасск - в гости к донскому атаману Адриану Карповичу Денисову. «Новый Черкасск,– писал Раевский, - город весьма обширный, регулярный, но еще мало населенный, на высоком степном месте, на берегу р. Аксай, которая теперь в половодье разливами соединяется с Доном».

Новочеркасск в 1820 г. представлял собой небезынтересный для путешественников населённый пункт. С северо-запада к городу вплотную примыкала татарская станица, а к северо-востоку от него - за рекой Тузлов - располагалось калмыцкое становище (Хотун). С юга же – из Нахичевани и Таганрога - сюда наезжали с товарами армяне и греки.

Отобедав у Денисова, Пушкин и Раевский возвратились в станицу Аксайскую водным путем. Плывя на лодке по водам разлива вдоль высокого берега Аксая «с разнообразными долинами, холмами, виноградными садами», они восхищались «этим видом степного уголка земного шара». На другой день после визита в Новочеркасск путешественники в шлюпке совершили поездку в прежний административный центр войска Донского – Черкасск, ставший станицей Старочеркасской. Они обошли всю станицу, осмотрели ее достопримечательные места и памятники казачьей старины. Генерал Раевский сформулировал и письменно зафиксировал своё мнение о бывшем Черкасске в следующей фразе: «Старый Черкасск останется вечно монументом как для русских, так и иностранных путешественников…». И добавил: «Сей разжалованный в станицу город еще более обыкновенного залит водою. В нем осталось домов до 700, в том числе несколько старых фамилий».
А на следующий день семья Раевских и Пушкин продолжили свое путешествие на Кавказ, после завершения которого Пушкин писал своему брату Льву: «Когда-нибудь прочту тебе замечания на черноморских и донских казаков – теперь не скажу о них ни слова». То есть поэт письменно зафиксировал свои впечатления от общения с кубанцами и донцами, но поделиться ими даже с родными не спешил: ему требовалось время, чтобы привести полученные во время путешествия впечатления и возникшие в связи с ними мысли в полный порядок.

БЫЛ И ОН СРЕДИ ДОНЦОВ

Воспроизведённая в качестве подзаголовка строка является слегка видоизменённой строкой стихотворения «Был и он среди донцов», принадлежащего перу великого русского поэта А.С. Пушкина. Написано это стихотворение было после пребывания поэта в 1829 году на театре военных действий в Турции. После того, как поэт проехал через донские степи в мае 1829 года и во второй раз побывал в Новочеркасске.

С Дона поэт проследовал в Закавказье и в Турцию, где в это время шла очередная русско-турецкая война. Там он примкнул к войскам русской армии и проследовал с ними до турецкого города Эрзерум. Вот тут-то А.С. Пушкин и встретился с «умным и любезным» В.Д. Сухоруковым - офицером из донских казаков, состоявшем при штабе отдельного Кавказского корпуса. Они общались и обменивались мнениями по интересующим их вопросам не только литературы, но и истории.

Оценка Александром Пушкиным труда Василия Сухорукова была такой: «Труд важный не только для России, но и для всего учёного света». «Сходство занятий» поэта Пушкина и историка Сухорукова сблизило их в июне 1829 года на Кавказе, что и было запечатлено Пушкиным в его «Путешествии в Арзрум». «Вечера проводил я с умным и любезным Сухоруковым; сходство наших занятий сближало нас», - писал он в своём повествовании о поездке на театр военных действий.

Свои впечатления от этого путешествия А.С. Пушкин позднее опишет не только в своём прозаическом произведении «Путешествие в Арзрум», но и в ряде стихов. Например, в том же стихотворении «Был и я среди донцов…», в котором поэт сообщал следующее:

«Был и я среди донцов,
Гнал и я османов шайку;
В память битвы и шатров
Я домой привёз нагайку».

Возвращаясь с Кавказа, Пушкин не минул Новочеркасска и вновь побывал в нём. Пребывание на Дону не прошло бесследно. В своих стихотворениях поэт неоднократно обращался к донским мотивам. А в ряде своих произведений он использовал донской казачий фольклор, те либо иные мотивы донского казачьего народного творчества.

При возвращении из Турции и с Кавказа, достигнув Новочеркасска в сентябре 1829 года, А.С. Пушкин надолго задержался в нём. Задержка была вынужденной: продолжить путь дальше на север Пушкин не смог, так как попал в Новочеркаске в безвыходное положение. Предыстория этого такова. В начале августа поэт приехал на Горячие Воды, которые кто-то в шутку назвал российской столицей карточной игры. Литературовед Л. Майков так писал об этом визите: «На Горячих Водах Пушкин попал в обстановку карточного азарта. Ещё в Пятигорске он проиграл тысячу червонцев, взятых на дорогу у Раевских».

Затем в Кисловодске последовало знакомство поэта с Василием Андреевичем Дуровым, братом знаменитой кавалерист-девицы Надежды Дуровой. О нём Пушкин впоследствии вспоминал следующим образом: «Брат в своем роде не уступает в странности сестре. Я познакомился с ним на Кавказе в 1829 году, возвращаясь из Арзрума. Он лечился от какой-то странной болезни, вроде каталепсии, и играл с утра до ночи в карты <...> Дуров помешан был на одном пункте: ему непременно хотелось иметь сто тысяч рублей. Всевозможные способы достать их были им придуманы и передуманы. Иногда ночью в дороге он будил меня вопросом: «Александр Сергеевич! Александр Сергеевич! Как бы, думаете вы, достать мне сто тысяч?»

НЕПРЕДВИДЕННАЯ ЗАДЕРЖКА

Финансовые обстоятельства совместной поездки Пушкина и Дурова были охарактеризованы М.И. Пущиным - старшим братом лицейского приятеля поэта. Он свидетельствовал следующее: «Пушкин условился ехать с Дуровым до Москвы, но ни у того, ни у другого не было денег на дорогу. Я снабдил ими Пушкина на путевые издержки; Дуров приютился к нему». Но безденежье не усмирило картёжный пыл Дурова: деньги Пущина, полученные поэтом, в итоге были выиграны Дуровым. Биографы полагают, что именно в Новочеркасске Пушкин намеревался отыграть у Дурова деньги, взятые им взаймы на проезд и опрометчиво проигранные. Но до этого дело не дошло. Поэтому поэт вынужден был прервать поездку и сделать остановку в донской столице. Здесь он якобы вернул долг Дурову. Однако уехать из города так и не смог, так как сам остался без средств. По этой причине и затянулась его остановка в Новочеркасске.

Впоследствии газета «Донской вестник» писала: «Надобно заметить, что, приехав в Новочеркасск, автор «Руслана и Людмилы» остался без денег. Незабвенный Александр Сергеевич пытался обратиться к тогдашней аристократии с просьбой снабдить его деньгами на дорогу. Но <...> просьба поэта осталась без дальнейших последствий, и он начал писать письма к своим знакомым в Петербург и Москву». В ожидании денег Пушкину пришлось поменять в Новочеркасске несколько квартир. В начале он жил в гостинице, потом на квартире у пожилой вдовы казачьего офицера, а затем у чиновника Сербинова. Газета «Донской вестник» сообщала своим читателям: «Почты в то время не спешили. В таком положении Пушкин хандрил, <...> отправлялся гулять по пустынным новочеркасским площадям и улицам».

Наш город в тот период был ещё невелик. Поэтому во время таких прогулок поэт исходил его весь - вдоль и поперёк. По воспоминаниям новочеркасцев того уже далёкого от нас времени, Пушкин заглядывал при этом в самые разные места: не только в книжную лавку, но и в винный погреб. Литературовед С. Соболев утверждал, что Пушкин, осматривая Новочеркасск, «наткнулся на книжную лавку казака Жидкова и начал перекапывать у него разный старый хлам. Купивши за несколько копеек старую греческую книжку, он спросил у хозяина лавочки, есть ли у него «Евгений Онегин». После утвердительного ответа он пожелал узнать о цене. Хозяин запросил чудовищно дорого! Невольный гость наш, по обыкновенной привычке всякого покупателя, воскликнул: «Помилуйте, за что же так дорого?». «Сделайте одолжение, - отвечал хозяин лавки, - за эти сладенькие стихи следует брать еще дороже».

Бывал Александр Сергеевич и в одном из винных погребков, где пробовал различные донские вина. Предпочтение он отдавал цимлянскому игристому, о котором не раз писал в своих стихах. Так, например, в поэме «Евгений Онегин», описывая званый обед в доме Лариных, он пишет:

«И вот в бутылке засмолённой,
Между жарким и бланманже
«Цимлянское» несут уже…»

А в стихотворении «Дон», написанном поэтом вскоре после последнего посещения им донского края, он восклицает:

«Приготовь же, Дон заветный,
Для наездников лихих
Сок кипучий, искрометный
Виноградников твоих!»

Однажды Пушкин будто бы даже показался на виду у горожан в казачьем наряде. Причём в наряде женском. Случилось это якобы так.

Когда Александр Сергеевич квартировал у пожилой вдовы донского казачьего офицера, он стал расспрашивать её о нарядах казачек. Вдова достала из сундука и показала поэту головной убор казачки: шелковый, с яркими цветами, колпак. Пушкин был восхищён им: он тут же надел колпак на голову и вышел в нём на балкон. Прохожие были немало удивлены видом смуглого человека с бакенбардами и в женском колпаке.

Денег из Санкт-Петербурга либо других российских городов поэт, по всей вероятности, так и не дождался. По утверждению литературоведа С. Соболева, 500 рублей на дорогу ему дал тот самый чиновник Сербинов, у которого он квартировал и которому должен был заплатить за постой. Это и дало возможность Пушкину наконец-таки покинуть Новочеркасск. За время пребывания в нашем городе лучший из российских поэтов не только проникся симпатией к обитателям столицы казачьего Дона, но и получил ряд новых идей для своего дальнейшего творчества.

Дружба же великого русского поэта с прогрессивными донцами, с которыми он познакомился и сошёлся в этой поездке, продолжалась до конца его недолгой жизни. Так, например, в 1836 году Сухорукова в Пятигорске нашло письмо Пушкина, который поздравлял его с женитьбой и просил прислать «что-нибудь из ваших дельных, добросовестных, любопытных произведений». Но встретиться лично великому русскому поэту и великому донскому историку уже не довелось.

В наши дни имя А.С. Пушкина носит Центральная городская библиотека Новочеркасска. Под её окнами, выходящими на улицу Комитетскую, установлен его бюст. Однако такая форма увековечения имени А.С. Пушкина, как его упоминание на мемориальной доске, закреплённой на бывшей почтово-ямщицкой станции, появившейся здесь уже после смерти поэта, лишь вводит в заблуждение жителей и гостей нашего города. Не вызывает доверия и текст мемориальной доски на доме № 43 по улице Пушкинской, утверждающий, что поэт, который в 1829 году сменил несколько квартир, проживал именно здесь.

ПАВЕЛ ЧЕРНОВ