Рассказ

Каких только чудес в жизни не бывает…Чудна и сама жизнь. Голова уж седая… Цикличность Бытия мне стала понятней. Полоса белая, а за ней, как водится, чёрная. Новый год, Старый Новый год, день учителя-мучителя, день металлурга, день врача-вредителя и даже, моя радость, день энергетика, к коему я имею прямое отношение в полной мере. А вот кто возьмётся объяснить мне такое замечательное явление природы – День Дураков? Что является причиной их замечательного и массового явления пред мои очи в дни строго определённые? Какие неведомые силы собирают их в стадо и по какой такой причине это стадо прётся ко мне? Может быть, Солнце начинает испускать свои непонятные лучи, которые в свою очередь возбуждают их двигательные реакции, а, возможно, на их скопление влияет цена дров на Марсе или расписание движения пароходов в пустыне Сахара. Возможно, на массовую миграцию Дураков влияет и Ваш покорный слуга, притягивая их своими загадочными флюидами.

Я должен пояснить, что слово «дурак» в моём повествовании не является бранным, а в полной мере объясняет состояние души, возможно, очень приличного, доброго и обаятельного человека. Но светит Солнце, крутится на своей орбите Марс, и Дураки, в определённые не знаю кем дни, непременно все вместе, весёлой и шумной гурьбой стучат в мои двери, звонят мне по телефону, присылают мне SMS и даже письма. Не скрою, я, наивный и доверчивый, пытался вначале скрыться от этой шумной братвы. Ха-ха-ха. Не спасали закрытые на засов двери и отключенный телефон. Я пытался убежать куда глаза глядят, притворялся спящим, слепоглухонемым, женатым, разведённым, даже шлангом поливочным прикидывался… Все хлопоты были напрасны. Где б я не находился, чем бы не занимался, эти индивидуумы находили меня, исповедовались, бранились, дышали перегаром, пьяно икали в лицо и бессовестно лезли мне в душу. Но я таки начну по порядку…

***

Ожидаю автобус. Останавливается потрёпанная иномарка, на свет божий вываливается пьяная в сопли барышня. Ба, да это ж Галка, двоюродная сестра моей бывшей благоневерной! Подходит ко мне, поздоровались. Вот и автобус подошёл. В набитом потными телами автобусе мы разговорились.

— Холостякуешь?

— Вроде того…

— Больно было расставаться?

— Смешно… чуток было…

— Орлов, ты какого … туда полез? Где твои глаза были? Это же по-па!

— Не буксуй, Галка. Не рви душу.

— С жидами тебе не ужиться. Она ж пальцы гнёт! Ты красиво ушёл?

— ?

— Красиво?

— Да и не ушёл я… Выгнали…

— Дверью хлопнул?

— Мне её даже не открыли. Просто ушёл…

— Юрка, а у тебя лысина есть?

— Галка, лысины нет, но, к сожалению, седина присутствует.

— Покажи лысину.

Я склоняю голову пред пьяной попутчицей.

— Это хорошо. Значит, ты ещё сможешь…

— ?

— Что ты на меня смотришь, как грустная собака? Брось ты всё это.

— Уймись… люди слушают. Полный автобус уши развесил… Галка, стесняюсь спросить. Тебя подвозил не муж? Мужа так не целуют.

— Да, Орлов, любовник. Мужа я бросила. Да и ты брось … ты же Лев! Мы же с тобой Львы!

— Не уверен… Собака … я,… наверное…

— Ой, Юрка, от меня перегар…

— А я гадал, от кого так несёт… Скажи на весь автобус, что разит от меня.

Мы громко смеёмся. Я выхожу на своей остановке. Встреча была мне неприятна…

Ну, а куда от них, Дураков, денешься?

***

А вот вечер этого же дня. Застолье в общаге. Чей-то день рождения. Чей – узнать сложно. Гремит музыка, никто никого уже не слушает. Гомон стоит, как на стадионе. В моё ухо лезут чьи-то губы.

— Я тебе нравлюсь? — томно спрашивает красавица лет 55. При этом оба её глаза попеременно дёргаются нервным тиком. Просто загляденье. Пособие по невропатологии.

— М…м…м…, — промычал я неопределённо, отодвигаясь от запаха водки, пива, солёных огурцов, копчёной колбасы, кильки в томате и ещё чёрт знает каких помоев.

— Вот и чудненько! Значит, наша свадьба не за горами!

— Вот те нате! Да ты час назад за учителя литературы замуж собиралась!

— Разве?…

— Точно! Кипятком писалась! За учителя!

— П-п-рости,- пьяно икает невеста в моё ухо. — А ты не учитель?

— Нет, к сожалению…

— Жаль… что не учитель…, — бормочет она, и от её тяжкого вздоха взлетают на метр вверх, а потом, тихо покачиваясь, как осенние листья, падают на пол дешёвые бумажные салфетки. — Кто-то торопится…

— Дураки ко мне торопятся.

***

Звонит телефон. Беру трубку.

— Алло! Это ты? – спрашивает женский голос.

— Ну?..

— А это я!

— Ну?..

— Узнал?

— Ну?..

— Не рад?

— Ну?..

— Не поняла, ёксель-моксель! Юрка, это ты? Что голову морочишь?

— Это не Юрка, — вру я.

— А где Юрка? А вы кто?

— Я его дедушка Прокоп Окопыч, а Юрка гуляет на свадьбе.

— Какой дедушка? На какой свадьбе?

— Знамо на какой… на своей…

— Я сейчас приеду!

— Ждём с нетерпением! Не все ещё Дураки собрались…

Ну, куда от Дураков деваться?

***

Праздник Дураков продолжается. Дым стоит коромыслом. За столом сидит Вовчик и, открыв от усердия рот, корявым пальцем топит в рюмке водки муху. Муха же, наглотавшись хмельного зелья и утомившись от такого вольного с ней обращения, блаженно сложила лапки на толстом брюшке.

— Ты зачем животное мучаешь, Герасим? – спросил я душегуба Вовчика.

Он оторвался от своего занятия и поднял на меня мутные глаза.

— Это моя жена, — сказал он сквозь меня.

Забавно, подумал я. Становлюсь невидимкой.

— Интересно, дружок… А где ж она?.. Жена-то твоя?

— Вот… Опять нажралась… как свинья. Смотри сам. Пя-я-ялится на меня, зараза, — ответил «герасим», показывая на рюмку с водкой и мухой.

— Это, Володя, твоя Натаха?

— Она, стерва. Только что мне изменила, зараза. Я её полюбовника грохнул… А Наташку… проучу…

— Вижу-вижу, — пролепетал я, отходя в сторону от ревнивца. — Ещё укусит, — подумал.

Вовчик достаёт «наташку» из купели, бросает на стол. Муха становится на все свои лапки и нетвёрдой походкой ползёт прочь от «мужа».

— На гульки собралась?! – прошипел Владимир.

Муха завалилась на крыло, подкатила глаза и прикинулась мёртвой. Над ней склонился пучеглазый.

— Инфаркт? Родильная горячка? — поинтересовался я.

— Живая…, — удивлённо заключил мучитель после минутного наблюдения за любимой. — Сейчас, сейчас…

При этих словах Вовчик протянул обе дрожащие руки к бедной и непорочной мухе. На бедной мухе от страха все вши подохли.

Позволю себе несколько прояснить ситуацию. Дело в том, что Володя в прошлом году женился на Наташке, девушке, без всякого сомнения, красивой, доброй и замечательной. Да на беду была у неё младшая сестра, такая же красивая, но слабая к деньгам, горячительным напиткам и, самое главное, к мужской ласке. Устоять она не смогла да и, говоря на чистоту, не пыталась. И стал жить наш Дурак с двумя сёстрами, и грешил бы ещё долго-долго, да стали они, от его любовных упражнений, тяжёлыми… Плоды плотского греха зашевелились у сестриц одновременно. Поплакали сёстры, почесали свои опухшие животы, да и выгнали охальника вон. А по той грустной причине, стал пребывать наш «осеменитель» в неком расстройстве разума. Впрочем, и до этого замечательного происшествия, этот «фрукт» не был замечен в списке людей, отличающихся особой сообразительностью.

Лежит бедная муха в пьяной луже, дёргает лапкой. Сцапали её дрожащие пальцы Дурака. Вначале он оторвал ей крылья, потом лишил её и всех лап…

— Вот так тебе, так тебе, — повторял он как в горячке.

Меня стошнило…

Ну разве не Дурак!?

***

Рыдай Земля! Рыдай и Небо! Бросил нашу соседку по общаге любимый сожитель. Рвёт на себе волосы и одежды безутешная Верка. Пьёт она и валидол, и компот, и водку, и пиво не забывает. Ничто не утешит больное сердце… Прижимает она руки то к сердцу, то к животу, то к голове.

— За что он так со мной!? – рыдает она, — я ж из-за наго мужа бросила…

— А Санёк свою жену, — продолжаю я.

— Ушёл к другой! – продолжает Верка-разлучница.

— Да и ты не скучаешь, соседушка. Трудно уже мне вести счёт твоим поклонникам. Я вначале считал на пальцах рук, потом снял носки, а в конце сбился со счёта окончательно. Много, Вера, утешителей прошло через твоё…

— Не умничай, Юрка…

— Был бы я Дураком, то дурачился б…

— Я же беременная, — рыдает она.

— От кого же, золотце?

— Откоготкого, — скороговоркой повторяет она, — я не знаю…

— Не от духа ж святого. Не ветром же надуло?

Воцарилось молчание. Гости перестали жевать. Муха на столе испустила дух. Вовчик упал мордой в салат. Вера, прищурившись, смотрит в потолок и шепчет что-то. При этом она загибает пальцы рук.

— Не хватит пальцев, — шепчу ей на ухо, — давай помогу…

— Не мешай…

— Не только деньги счёт любят, но и … любовники…

— Наверно, я от мента «залетела», — задумчиво заключает она.

— Все менты — гады! – заключает хором слёт Дураков.

— Это точно, — отрезает Верка.

— Ск-к-к-о-о-ты! – кричит Вовчик из салата.

— Наливай! – орёт кто-то другой.

— По полной! – кричит Верка.

Веселье на слёте Дураков продолжается дальше…

***

Думаете, на этом всё и кончилось? Как бы не так! Ночью приходит мне SMS. Читаю.

«Сам ты Дурак! Привет Прокопу Окопычу!»

Забавно. От души. Спасибо.

***

Ну, а вот и конец моего повествования. Да, чуть не забыл. Сосед мой, учитель литературы, не проникся должным вниманием к ухаживаниям «невесты»… Всё обошлось «диктантом» с ней на общаговском скрипучем диване… Вернулся таки милый к Вере. Твердит, что ошибся и заблудился. Клянётся и божится, что попутал его бес, и торжественно обещает, что блуд боле чесать не будет. Относительно её беременности сказать ничего не берусь. Ждём-с. Сестра Наташки благополучно выскочила замуж. Я видел её вместе со счастливым мужем. Катили вместе коляску с ребёнком. Сама Наташка простила Вовчика и родила ему сына. Ребёнка назвали Иванушкой! Не исчезнет род Дураков на Земле.

P.S. А вот муху-то мне искренне жаль…